Беседы с батюшкой. Склонность человека ко греху. Священник Василий Равлик. 27 июня 2023

На вопросы телезрителей отвечает священник Василий Равлик, клирик храма Животворящей Троицы в Пушкине.

– Тема сегодняшнего разговора: «Склонность человека ко греху». Давайте для начала разберемся, что такое грех и всегда ли человек был грешным.

– Про грех можно много говорить, особенно когда опытно знаешь, что это такое. Лучшим определением понятия «грех» является перевод этого слова с греческого языка как «промах», «болезнь». Иными словами, грех – это разница между Божьей задумкой о нас и тем, чем мы являемся на самом деле. Есть еще одно замечательное определение: грех – это противление Промыслу Божьему. В любом случае это некое уклонение или разворот в обратную сторону от Бога.

Так было не всегда. Бог ничего злого не творил. Он творил все благое, в том числе и человека как венец этого благого творения. Человек не знал греха. В него была заложена потенциальная возможность быть безгрешным. Но, как мы знаем, человек не устоял и не воспользовался этой возможностью.

– Мы часто слышим словосочетание «первородный грех». Что это значит?

– Так мы называем нереализованность первыми людьми своей безгрешности. Бог сотворил Адама и Еву и вложил в них нечто от Себя. Человек был создан по образу и подобию Божию. Образ Божий заключается в том, что мы, во-первых, существа разумные, во-вторых, мы были потенциально бессмертные не только душевно, но и телесно. И третье свойство, которое было нам даровано, – свобода.

С какой целью нам дана свобода? Бог творит человека для вечного блаженства, но, согласитесь, невозможно вечно блаженствовать, если этот выбор не будет сделан нами самими. Не зря в нашей культуре есть пословица: невольник – не богомольник. Господь дарует человеку возможность быть с Ним или не быть. Человек сделал выбор не быть с Ним, что мы и называем первородным родительским грехом. Фактически (мы знаем этот сюжет из Библии) змий совратил Еву в раю, спросив о том, правда ли, что Бог запретил им вкушать от древа познания добра и зла, хотя разрешил прикасаться ко всем остальным плодам и деревьям. Ева слышала эту заповедь не лично, а от Адама, и она усомнилась. А затем предложила и мужу вкусить от плода. Адам прельстился красотой этого дерева и посчитал: «А почему бы и нет?»

Грехопадение случилось не в момент, когда они вкусили плод познания добра и зла, а когда допустили саму эту мысль. Фактически происходит предательство Бога. Им была дана заповедь. Но дьявол предложил людям мысль, что Бог этого не хочет, потому что, вкусив плод, они станут как Боги. Эта мысль прельстила людей. Кисточка вдруг соблазнилась мыслью сама стать художником. И попробовала. Оказалось, что это невозможно, но выбор был уже сделан. И люди лишились жизни в раю. Она стала для них недоступна не потому, что Бог их изгнал, а потому, что они сделали свой выбор не быть с Ним.

Грех называется первородным, потому что Адам и Ева не просто лично согрешили и на этом все закончилось, у них рождаются сыновья Каин и Авель. Первые известные нам имена их детей. И мы обнаруживаем, что Каин завидует своему более успешному брату Авелю. Конечно, родители никогда не учат своих детей завидовать друг другу; и уж тем более не учат тому, чем заканчивается эта история, когда Каин доходит до братоубийства. Эта поломка человеческой природы, которую мы именуем первородным грехом, действует в человеке как раковая опухоль: пускает метастазы в последующих поколениях детей, внуков, правнуков. Первородный грех – это та склонность грешить, которая теперь в человеке появляется при рождении, передаваясь из поколения в поколение от Адама и до сегодняшнего дня.

– Может ли человек оправдывать свои поступки первородным грехом?

– Это может делать только некрещеный человек. Иисус Христос Своей жертвой искупил за нас наши грехи, даровал нам Церковь и таинства. Как известно, в таинстве Крещения мы разрешаемся от этого первородного греха. Если человек крещеный, он не может оправдаться тем, что первородный грех вынуждает его грешить. Этого греха у него больше нет. Потенциально у него есть возможность более не грешить. И ему вменяется во грех, если он этой возможностью не пользуется.

– Если в таинстве Крещения нам прощаются все наши согрешения, то почему мы продолжаем грешить?

– К сожалению, такова наша печальная реальность. Господь верен Своим обетованиям. Он при творении даровал нам свободу. И по Своему благому произволению Он не покушается на нее.  

В крещении у нас отнят первородный грех, и мы, по блаженному Августину, обзавелись возможностью более не грешить. Однако и здесь для нас сохраняется принцип нашей свободы. Если бы мы просто крестились и с тех пор больше не могли грешить, в чем бы был наш подвиг? Всегда можно было бы сказать: ты не грешишь, потому что у тебя была отнята эта возможность. Но Господь хочет от нас подвига, чтобы мы сами делали какие-то усилия. Он готов нам помочь, но наша свобода в том, пользоваться этой помощью или нет.

– Как понимать слова, что Христос победил грех, если мы продолжаем грешить?

– Господь действительно его победил. У людей появилась возможность в таинстве Крещения избавиться от возможности грешить. У людей до пришествия Христа в мир, у тех, кто сегодня не пожелал приобщиться к Его искупительной жертве и не вступил в Церковь, есть возможность быть добрыми, прекрасными, замечательными, но они никогда не смогут сказать о себе: «Я не грешу». Всякий человек, попытавшийся не грешить вне Церкви, не справится с этой задачей. Мы сами не можем победить грех в себе.

Господь после искупления оставляет нам Церковь. У каждого крещеного человека появляется возможность не грешить. Но также перед ним в обязательном порядке теперь стоит более высокая духовная цель: невозможность грешить. Она достижима.

– Вопрос от телезрителя Евгения из Белгорода: «Бог творил только добро. Тогда для чего изначально было посажено древо познания добра и зла? То есть зло уже заранее существовало параллельно с добром? Откуда взялось зло?»

– На самом деле, по православному учению, зло существует в некой паразитарной форме. Мы говорим, что зло существует только в тот момент, когда оно творится. Зло не обладает субъективностью. Действительно, зло в мире появилось еще до человека. Мы знаем, что было падение части ангелов, которых теперь мы называем падшими ангелами (или бесами).

Человек был свободным в раю, но если бы Господь не предложил ему испытание согрешить или не согрешить, то тот никогда не встал бы перед этим выбором, всегда был бы безгрешным. Но в чем бы тогда заключалось проявление его свободной воли? В чем бы был его подвиг? Можно сказать: ты просто не пробовал, поэтому тебе так легко.

Господь в любом случае рано или поздно предложил бы человеку это испытание: быть с Ним или не быть. И этот выбор был предложен человеку в такой форме: через древо познания добра и зла. К сожалению, люди в этом выборе уклонились не в ту сторону. Но Христова жертва и Его пришествие в мир восстанавливают прежний порядок. И теперь в Церкви мы стремимся на уровне каждого из нас лично восстановить этот порядок в себе.

– Почему праведники не грешат? Бог оберегает их от падения?

– У митрополита Антония Сурожского есть замечательная фраза: «Между погибающим грешником и спасающимся святым только одна разница: решимость». На самом деле святые не всегда были безгрешными людьми. Они были такими же людьми, как мы. Они также сталкивались с какими-то трудностями, искушениями, страстями, но в какой-то момент своей жизни они для себя определили, что больше так продолжаться не может. И эта сила воли, эта решимость отличают их и делают святыми. Они искренне не хотят более грешить. Как было сказано у блаженного Августина, они берут для себя за правило: «не могу грешить». Они достигают этого уровня святости и подают нам пример.

Мы часто стремимся оправдаться: это же святые. Но на самом деле никакого большого различия между нами нет.  Мы такие же люди. И мы должны, равняясь на них, стремиться к такой же святости. Каждый раз за Божественной литургией мы слышим слова: «святая святым». «Святая» – это те Святые Дары, та бескровная жертва, которая приносится за Божественной литургией. Кому она предлагается? Святым, членам Церкви. Эта высокая планка каждый раз задается нам, и мы должны на нее равняться. Такое требование: мы должны приступать к Святым Таинам святыми.

– Возможно ли простому человеку не грешить?

– Возможно. Святые и есть пример обычных людей, которые смогли не грешить. Но есть одно важное замечание: путь к безгрешности не так легок и совершается не одномоментно. Первый фактор на пути к тому, чтобы не грешить, – это покаяние. Покаяние – это правдивый взгляд на себя, осознание своей беспомощности, то есть того, что мы не в состоянии победить грех своими силами. А когда мы даем место покаянию, даем осмысление тому, что без Господа ничего не можем, на помощь приходит Божественная благодать. Она врачует наши страсти, наши грехи, давая нам силы больше их не повторять.

Грех – это болезнь. А одно из правил в лечении любой зависимости – осознание того, что своими силами ты ее не победишь. Тебе обязательно нужна помощь. Так же и в борьбе с грехом. Самое главное – осознать, что своими силами грех победить невозможно. Только с Божьей помощью. Собственно, поэтому мы и прибегаем в Церковь. Божественная благодать, которая подается нам в святых таинствах, способна врачевать наши грехи. И только таким образом мы достигаем этой потенциальной возможности не грешить.

– Как понимать слова молитвы Господней: не введи нас во искушение?

– Сам Господь даровал нам молитву «Отче наш». Здесь подразумевается: «когда в нашей жизни появится искушение, не дай нам в него впасть». Перед первыми людьми в раю стоял выбор. Перед ними было искушение: согрешить или не согрешить. Они, к сожалению, выбрали второе. И этот выбор ежедневно стоит перед нами во многих житейских ситуациях. И мы просим Господа помочь нам не поддаться греховным соблазнам.  

– Наказывает ли Бог за наши прегрешения?

– На этот вопрос ответ двоякий: и да, и нет. Да, Бог установил некий закон, который и работает, когда люди грешат. Но тут же можно ответить: не столько Бог наказывает нас за грехи, сколько мы наказываем сами себя.

Мне близок образ греха как бумеранга, который мы запускаем каждый раз, когда согрешаем. И он рано или поздно вернется к нам. Возможно, мы к этому времени уже будем беспечные: расслабимся и решим, что за это преступление с нами уже ничего страшного не произойдет. А потом вдруг грех аукается.

Но так происходит не каждый раз. Многие люди склонны в сложных жизненных ситуациях, которые мы называем бедой или трагедией, усматривать наказание за что-то. То есть я что-то сделал, за что Бог меня наказал.

Но так бывает не всегда. Иногда жизненные трудности постигают нас не за что-то, а для чего-то. Человек, который согрешает, отворачивается от Бога и фактически выстраивает между собой и Богом темную клетку, в которой сам добровольно запирается. Он не пускает туда Божественную благодать, которая помогла бы ему избавиться от всех этих страстей. И Бог допускает в жизни человека маленькое землетрясение, чтобы эта клетка немного разрушилась и в ней образовалась щелочка, через которую благодать проникнет к человеку и освятит его жизнь. Освободит его. Иногда Бог посылает какое-то искушение или бедствие не для того, чтобы человека наказать, а для того, чтобы его освободить.

– Как известно, не все в Церкви признавали учение о склонности человека ко греху. Пелагианский спор V века о чем был?

– Сегодня уже несколько раз пришлось упомянуть блаженного Августина. Он был главным оппонентом ересиарха Пелагия, который в своих высоких умствованиях пришел к выводу, что если грех – это болезнь и мы все духовно больны, то в таком случае мы просто жертвы, а значит, и ответственности нам никакой нести не надо… Но в каждом конкретном случае человек творит грех сознательно. Несмотря на то, что мог бы не грешить, он все равно грешит. Блаженный Августин, великий отец Западной Церкви V века, от лица христианства сказал, что грех не так прост.  Действительно, наша человеческая свобода сильно пострадала после грехопадения и ослабла. И в каких-то случаях нам очень тяжело противостоять греху. Есть грехи, которые мы называем невольными. Мы молимся перед причастием, чтобы Бог простил нам грехи вольные и невольные. Бывают случаи, когда человеку действительно очень тяжело сопротивляться, так как его воля слабая. Пелагий говорил, что человек каждый раз совершает грех сознательно, преступно и должен понести всю тяжесть наказания. Блаженный Августин ему возражал и говорил, что Бог не злой Судья, а Милостивый любящий Отец.

В притче о блудном сыне Отец, несмотря на наши сознательные или несознательные преступления, осознает нас как больных людей и готов принять, чтобы уврачевать. Когда священник читает молитвы к исповеди перед совершением таинства, он произносит замечательные слова, одновременно оборачиваясь к народу: Се чадо, Христос невидимо стоит… И в конце заканчивает словами: Внемлите убо (то есть внимайте – вы пришли во врачебницу), да не неисцелени отыдете.

Наше православное учение говорит, что грех – не преступление, а больше болезнь, что мы нуждаемся в Божественном Враче, Который бы нам помог от этого греха избавиться. Поэтому Церковь встала на позицию блаженного Августина. А ересь пелагианства, к счастью, не потребовала трудной борьбы (хотя была осуждена несколькими Соборами и ее отголоски оставались в западной культуре на протяжении веков) и довольно быстро  сошла с исторической арены. Сегодня мы знаем о ней лишь по учебникам истории.

– Вопрос от телезрителя: «Насколько верно суждение: каждый раз, когда мы совершаем грех, мы заново распинаем Христа?»

– Это сильное утверждение, и оно небезосновательно, потому что Бог за нас пострадал и понес за нас тяготы. Если бы мы всерьез осознали всю величину этого события, то нам искренне страшно было бы согрешать, не хотелось бы всего этого повторять. Но каждый раз (если все-таки согрешаем), мы невольно этим самым Бога оскорбляем.

Как было сказано: любой грех есть отвращение от Бога. Бог, Который нас любит, конечно, Вседостаточный, Он не может по-человечески обидеться или оскорбиться. Но по-отцовски некоторая скорбь в Нем есть: больно, когда дети, которых ты искренне любишь, не отвечают в ответ любовью. Это ранит. В этом понимании мы можем говорить, что, согрешая, мы каждый раз будто заново наносим Богу раны. Можно это привязывать и к теме распятия, можно говорить отвлеченно, но, отвращаясь от любящего Отца, мы делаем Ему больно, потому что Он ждет нас обратно, и Он нас любит.

И в этот замечательный момент (в притче о блудном сыне), когда любящий отец видит свое чадо возвращающимся, он не просто идет к нему навстречу, а буквально бежит. Но когда Отец Небесный бежит нам навстречу, а мы отворачиваемся от Него и идем в обратную сторону, то эта ситуация ненормальная, мы как будто заново распинаем Бога. Это сильный духовный образ, и он имеет право быть.

– А если человек снова и снова согрешает (это может быть один и тот же или разный грех, у него нет сил покаяться, прекратить совершать этот грех и он впадает в уныние или вообще прекращает эту борьбу), что делать в таком случае?

– У дьявола стоит задача не просто нас столкнуть с дороги и дать нам впасть в грех, но еще после этого он хочет внушить нам чувство уныния; мысль, что мы не будем прощены, что нам уже не выбраться из этого состояния. Сделать максимально все, чтобы мы опустили руки. Конечно, есть вещи, которые нельзя исправить, но простить их нам Бог может.

Можно привести такой пример: человек упал в лужу. Можно в этой луже лежать, но можно встать и пойти дальше. Христианин – это человек, который, осознав и признав, что он упал,  встает и идет дальше. А уныние – такое состояние, в котором мы продолжаем лежать в этой луже. В мирской жизни ненормально лежать в луже, ненормально предаваться чувству уныния и отчаяния, мысли, что мы не будем прощены, что нам грех не побороть. Действительно, своими силами грех не побороть; надо просто, лежа в этой луже, сказать: «Господи, протяни мне руку (как апостол Петр взывал, утопая в море), помоги и спаси меня», – и эта рука будет тотчас протянута.

Только нераскаянный грех не может быть прощен. В этом смысле из любой ямы, в которой мы оказались, независимо от глубины, если только мы попросим Бога протянуть руку, – мы обязательно выберемся.    

– Вопрос от телезрителя: «Нужно ли поминать невоцерковленных родственников усопших и живых?»

– Я стою на той позиции, что, конечно, нужно. Но у нас есть градация, различие: какая молитва за тех, кто не член, в Церкви допустима, а какая нет. Прийти в храм, помолиться своими словами, поставить свечу за такого родственника – это прекрасная возможность; можно подавать записки на молебен. А когда мы подаем записку на проскомидию с выниманием частички, то в данном случае за невоцерковленного мы такую записку не подаем.

Не потому, что мы считаем его недостойным или неполноценным, а потому, что Церковь – это общество людей, которые объявили: мы сознаем свою греховность, свою болезненность и хотим вылечиться; мы пришли сюда, чтобы лечиться, и во всем, что будет этому способствовать, – готовы участвовать. Людям, которые не изъявили такого желания, мы не навязываемся. Не лезем к ним со своей важной евхаристической составляющей этой молитвы – когда частички погружаются в Чашу в конце Божественной литургии со словами: «Отмый, Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Твоею честною, молитвами святых Твоих».

Церковь – это общество тех, кто свободно сказал: «Мы хотим, чтобы такая молитва за нас совершалась». Если человек не изъявил желания, чтобы за него такая молитва совершалась, мы не имеем права навязываться, исключительно из уважения к его свободе выбора. За такого человека мы имеем право молиться домашней молитвой или в храме своими словами. 

– Вопрос от телезрителя Алексея о любви к врагам: «Чтобы искренне полюбить врага, я сначала должен простить ему тот поступок, из-за которого он стал моим врагом. Но как только я его простил, он мне уже не враг, то есть любить я буду уже не врага. Если же любить врага без прощения, это будто фарисейство. Как правильно понимать заповедь о любви к врагам?»

– Действительно, чтобы полюбить человека, надо увидеть в нем не врага, а образ Божий, своего ближнего, своего брата. То есть это неотъемлемая часть любви к врагу; так мы для себя обозначаем любовь к врагу на начальном пути. Продвинувшись по нему дальше, мы скорее всего, этого человека как врага воспринимать не будем. При этом надо заметить, что любовь к врагу – это высшее проявление христианской любви. Ни одна религия в мире не ставит перед человеком такую высокую задачу: любовь к врагам. Кто-то из святых сказал замечательную фразу: «Любовь к врагу – это проверка на наличие в нас христианской любви». Если есть человек, которому мы неприятны, нам он неприятен, мы искренне его не переносим на дух, – значит, христианской любви в нас пока нет. Но это то, к чему надо стремиться, стремиться быть еще более внимательным к себе. 

– Вопрос от телезрителя: «Как причастить больного человека с деменцией?»

– С такой болезнью человек не всегда отдает отчет своим поступкам. Такому человеку будет затруднительно исповедоваться, но не причаститься. 

Поэтому никаких особых ограничений нет. Единственное, что могу сказать из своей практики: нужно вначале тому, кто собирается пригласить священника причастить такого больного, обозначить, способен ли этот человек к жевательным рефлексам. Если он не в состоянии уже жевать, то ему нельзя преподавать частичку Тела Христова, тогда мы причащаем только Кровью. Это практический момент, но он очень важен.

– Здесь важно, чтобы человек до этого был православным и воцерковленным христианином? Или все-таки это необязательно?

– Мы же распространяем таинство только на членов Церкви. Если человек крещеный, то мы можем его причастить и соборовать.

– Независимо от того, ходил он в храм или нет?

– Мы можем сейчас встретить в Церкви разное отношение к этому. Есть очень суровый подход: если человек крестился, но всю жизнь не переступал порога церкви, то он вовсе не христианин. С другой стороны, если эти люди все же вступили в ограду церкви, то не хочется их изгонять. Поэтому крещеному человеку мы никогда не откажем в совершении такого таинства.

В случае с деменцией человек, скорее всего, не сможет полноценно исповедоваться. И, по учению Церкви, для этого у нас есть таинство Соборования, в котором мы не только испрашиваем человеку прощения и телесного здоровья, но и говорим, что причиной всякой болезни является грех. Поэтому мы просим: «Господи, даруй ему не только здоровье телесное, но и прости ему все эти грехи». Соборование – это компромиссный вариант прощения человеку грехов через таинство особой Божией благодатью, если он не в состоянии уже сам исповедоваться.

– Вопрос от Елизаветы: «Как перестать осуждать и оценивать других на ровном месте?»

– Вопрос очень сложный практически, но очень понятный теоретически. В основании всякого греха лежит гордыня. Когда мы осуждаем людей? Когда считаем себя лучше их. То есть в нас что-то такое есть, что позволяет нам считать себя вправе раздавать суждения и оценки по поводу того или другого человека или его поступков.

Кто-то из святых говорил: ты себя почитай осужденным всегда, и тогда особого желания осуждать других уже не будет. То есть задумайся о себе, о том состоянии, в котором ты находишься, и обязательно убедишься в том, что будешь осужден с таким набором характеристик, какие у тебя есть. И тогда желание осуждать других просто пропадет.

Осуждение можно победить с помощью Божией. То есть просим: «Господи, дай мне сил победить в себе гордыню, чтобы я считал себя не лучше других, а, наоборот, хуже всех и никого не осуждал».

– Вопрос: «Встречаюсь с замужней женщиной. Понимаю, что это тяжелый грех. Как правильно расстаться?»

– Мгновенно и бесповоротно. Это действительно настолько страшный грех, что никаких компромиссов не может быть. Не может быть такого, как с курением, когда говорят, что нужно уменьшать количество выкуренных сигарет. Здесь надо просто все прервать и бежать подальше от этого. Потому что грех прелюбодеяния – это нарушение седьмой заповеди.

Если бы мы сейчас перенеслись в атмосферу христианской Церкви золотого века (IV–VI века), то тяжесть этого греха влекла бы за собой отлучение от Причастия на срок, соразмерный тому, на который отлучался от Церкви убийца. То есть это 20–25 лет. Фактически такой человек в жизни уже больше мог и не причаститься, если взять продолжительность жизни людей той эпохи. Предельно страшный грех. Поэтому надо от него бежать как от огня.

– Елена спрашивает: «Как разведенной женщине строить отношения с новым мужчиной, не совершая грех блуда?»

– Апостол Павел говорил, что второй брак допустим для вдовиц, чтобы не впадать в блуд. Но мы сегодня живем в реалиях кризиса института семьи. Поэтому даже расширен перечень поводов для развода в Церкви. Таким людям Церковь идет навстречу и разрешает второй брак. Но, независимо от того, первый это брак или второй, эти отношения должны строиться на христианском фундаменте. В этом смысле сегодня мир предлагает нашему обществу начать все с конца. То есть то, что должно быть какой-то кульминацией отношений, сегодня предлагается в качестве стартовой площадки, фундамента.

Любые отношения должны быть основаны на целомудрии, взаимном уважении и строиться так, как мы созидаем дом. Сначала должен быть построен фундамент, потом стены, крыша, произведена какая-то внутренняя отделка, и тогда уже – заселение в этот дом. И когда молодые люди, даже не узнав имен друг друга, уже стремятся вместе провести ночь, можно сказать, что эти люди начали жить на том месте, где должен был быть дом, но решили его не строить. Мы понимаем, что это глупо – начинать с конца. И перспективы у такой стройки не будет. Надо все делать постепенно, начинать просто с каких-то добрых разговоров, с понимания того, какие цели человек ставит в своей жизни, какой у него нравственный закон внутри.

Возможно, стоит узнать, в чем вообще была причина развода, чтобы не наступать на те же грабли. Может быть, есть смысл провести какую-то работу над ошибками. В любом случае для этого у нас есть Евангелие. Мы сегодня живем в таком мире, где очень часто добро называют злом, а зло – добром. И любой человек теряется в такой гуще правды и неправды, ему нужен маяк в этом мраке, который поможет ему сориентироваться. Таким маяком является Евангелие. Если любой человек заглянет в Евангелие, то найдет ответы на беспокоящие его вопросы.

– Следующий вопрос: «Что значит выражение "жить по благодати"?»

– Я не так часто встречался с таким определением. Но в любом случае благодать – это присутствие Самого Бога в нашей жизни. Соответственно, когда мы к Нему идем, Бог Сам спешит нам навстречу, чтобы уже быть в нашей жизни. Как только мы приняли для себя решение, что поворачиваемся от греха и идем к Богу навстречу, Бог начинает Сам в нашей жизни присутствовать. Это и есть благодать Божия, которая помогает нам не грешить, преображает нашу жизнь.

Здесь можно вспомнить слова преподобного Серафима Саровского: спасись сам – и вокруг тебя спасутся тысячи. И в этом смысле мы говорим: преобразись – и мир вокруг тебя преобразится. Так действует благодать Божия, так мы живем по благодати.

– Еще один вопрос: «Как относиться к тому, что человек с тобой делится только проблемами и заботами, а про радостные события молчит? Очень обидно из-за этого».

– Я бы здесь хотел какие-то дополнительные вопросы задать. О какой степени близости идет речь в данном случае? Кем эти люди являются друг для друга? Возможно, у нашего слушателя есть такой талант – умение поддержать человека. И поэтому, сталкиваясь с жизненной проблемой, собеседник нашего слушателя стремится поскорее прибежать именно к нему, чтобы получить утешение.

В этой жизни очень много всего сложного, злого. И иной раз хочется кому-то искренне излить душу. Тем более что все хорошее мы воспринимаем как само собой разумеющееся. Лишний раз мы и не делимся чем-то необычным, потому что нам кажется, что все хорошее в нашей жизни и должно происходить. А в идеале мы должны и хорошее, и плохое воспринимать с благодарностью и каким-то удивлением.

Если у нашего слушателя есть талант, способность выслушать, поддержать, то надо просто принять, что Господь даровал ему такую роль – поддерживать людей. Это сложно. И священникам тоже приходится очень часто на исповеди выслушивать далеко не об успехах людей. Но главная наша задача, чтобы человек от исповеди отошел утешенным. Потому что люди и так надломлены. Наша пастырская задача – так человека поддержать, чтобы ему после исповеди захотелось свою жизнь преобразить и больше не повторять ошибок. Чтобы он осознал, что в него верит Бог, в него верят люди, что он действительно способен быть лучше.

И если у кого-то, не обладающего священным саном, тоже есть эта способность, то это замечательно. Примите это как дар Божий и направьте его на пользу людям.

– Следующий вопрос: «Что отвечать, если при мне критикуют священников?»

– Если мы отнесемся к Церкви как к врачебнице, то поймем, что в больницу приходят не только простые люди, но и врачи. Врачи тоже имеют склонность болеть. И мы не говорим, что священники святые. Хотя и миряне, и священники действительно призваны к святости. Святитель Иоанн Златоуст говорит, что о священнике в случае его падения отзываются так, как будто кто-то из ангелов пал. То есть священник более на виду. Но преподобный Паисий Святогорец говорит, что грех осуждения священника особо тяжкий.

Многие другие святые говорят, что нужно очень сильно остерегаться осуждать священников хотя бы потому, что батюшка – это тот, кому Господь вручил на земле власть совершать величайшее чудо – таинство Божественной Евхаристии. Уже хотя бы из-за одного почтения к ним нам следует промолчать. Тем более что от осуждения священников нужно воздерживаться и самим священнослужителям. К своим собратьям они должны относиться с уважением, тоже видеть в них образ Божий, а их поступки стараться даже оправдывать.

Я вспоминаю случай из своей жизни, когда я только стал священнослужителем. Я еще ни разу не принимал таинства Исповеди. У меня был внутренний страх, что я могу осудить человека, если вдруг услышу что-то такое, что может меня смутить. Один из духовников Троице-Сергиевой лавры, у которого я исповедовался, сказал: «Просто всех оправдывай, независимо от того, что ты услышишь». Для меня этот совет оказался очень ценным и действительно полезным. Могу сказать, что мне ничего такого не приходилось слышать, чтобы человека можно было осудить. А иной раз даже наоборот: простые миряне настолько стараются преуспевать в духовной жизни, что порой кажется, что это ты должен у них исповедоваться, а не они у тебя.

– А как быть, если человек постоянно оправдывает свои грехи?

– Оправдание греха – это тоже показатель гордости: все виноваты, только не сам человек. Он считает себя слишком хорошим, чтобы быть виноватым в этой ситуации. Как в случае с осуждением, оправдание – это лакмусовая бумажка, которая должна нас пугать, отрезвлять и давать нам толчок как можно скорее заняться собой. Потому что не все у нас хорошо, опять гордыня полезла наружу, и нужно с ней бороться.

Ведущий Павел Денисик