Беседы с батюшкой. Нуждается ли Россия в нашей личной молитве. Протоиерей Александр Рябков. 28 сентября 2023

В студии настоятель храма во имя святого великомученика Димитрия Солунского в Коломягах (Санкт-Петербург) протоиерей Александр Рябков.

– Сегодня мы будем говорить о личной молитве за народ, за общество. Кажется, что о теме личной молитвы можно говорить часами. В нашем представлении молитва может быть не только личной, но и общественной.

Иногда мы думаем, что сами настолько ужасные, грешные и недостойные, что можем молиться только о своих грехах и больше ни о чем. За литургией мы молимся и за правительство, и за власть, и за воинов, за всех, но при этом все это дьяконским голосом и как бы проходит мимо нас. А дома личная, сугубая молитва. Нуждается ли Россия в нашей личной молитве?

– Конечно, нуждается. Личная молитва, кроме того, что обращена к Богу, всегда обращена и к нам самим. Не в плане того, что мы что-то решаем, но это нас формирует и ставит в ответственность за страну. Молясь о своей стране или народе, обществе, мы напоминаем себе, что сами тоже в ответе за многое, что происходит. Молясь Господу о благополучии страны, своем народе, в том числе и о своем городе (такая молитва есть и в богослужении), мы задаем себе вопросы о том, какие мы граждане, делаем ли всё необходимое для благополучия своей страны.

Когда мы молимся о правильном течении событий, о том, чтобы люди, которым вручены бразды правления, правильно управляли страной и обществом, мы задаемся вопросом,  правильно ли сами поступаем как граждане.  

Нам легко предъявлять кому-то претензии, что кто-то неправильно делает: платит налоги, управляет машиной, переходит дорогу не на тот сигнал светофора. А когда мы молимся, то можем спросить себя: «А я-то все эти вещи делаю правильно? Соблюдаю ли законы? Заплатил ли налоги? Внес ли пожертвование в общее дело? Забочусь ли о том, чтобы кто-то был одет или накормлен?»

Благополучие страны складывается из этих вещей: есть ли у кого-то кусок хлеба, возможность что-то на себя надеть, переночевать в сухом и теплом помещении. Вот об этом мы молимся. Но кроме молитвы мы заставляем себя подумать, что лично сделали для этого. И конечно, молитва о стране сразу вводит нас в правильное понимание в том числе и нашей церковной жизни.

Мы ощущаем соборность в храме, но должны ощущать ее и пребывая в своей келье, комнате, квартире. Нельзя замкнуться и думать, что все ограничивается стенами. Соборность должна ощущаться постоянно. Каждый из нас член Церкви. Даже у себя в квартире мы пребываем в Церкви. Каждый из нас чадо Божие.

Бывает, мы забываем о том, что всегда находимся в Церкви, всегда со своим народом. Мы от него неотделимы. Молитва за народ предохраняет нас от какого-то ложного космополитизма. Потому что иногда с помощью Интернета, под влиянием СМИ мы можем превращаться в граждан мира, что совершенно неверно. Человек без корней не может быть и членом Церкви. Тот, кто нивелировал в себе какие-либо связи со своей страной,  своим языком, с радостями и горестями своего народа, не может быть и членом Церкви. Это априори невозможно.

– Вопрос от телезрителя Димитрия из Гатчины: «В молитве об Отечестве есть такие прекрасные слова: «Пошли, Господи, делателей добрых на русскую ниву Твою».  Здорово добавлять к утреннему и вечернему правилу эту молитву, чтобы Господь выслал делателей жатвы доброй, чтобы сердца людей не ожесточались, чтобы ни при каких обстоятельствах в них не было злобы».

– Конечно, мы должны об этом молиться. Ваши слова как раз дополнение к тому, что я уже сказал. Когда мы молимся, чтобы Господь послал на нивы нашей страны делателей, чтобы на каждом месте был человек, который бы полностью отдавал себя своему делу, то так или иначе задаемся вопросом: «А сам-то я на своем месте отдаюсь своему делу?» Когда молимся о том, чтобы были делатели, то молимся в том числе и о том, чтобы и самим быть делателями, которые полностью забывают о себе, своем эгоизме и отдаются своему делу. Учителя, водители автобуса, врачи или священники. Мы молимся в том числе и о том, чтобы самим быть достойными делателями.

Нам всем очень не хватает мира. Но он начинается строго тогда, когда мы умеем уступать, смиряться, утешать гнев ближнего своей любовью и терпением. Мы видим, что многим это не удается. Конфликты бывают и на работе, где мы трудимся, и в школе, где учатся наши дети, конфликты между учителями и учениками, между родителями и преподавателями, конфликты на дорогах, где мы в час пик едем на работу или возвращаемся домой. Очень много конфликтов. Надо уметь их гасить. И не надо думать, что если я один буду поступать правильно, то этого очень мало. Нет, с этого все и начинается. Любовь к ближнему, к стране – это не любовь к березкам, лугам, закатам и полям, а любовь к тому, кто сегодня послан тебе, даже если это и не очень симпатичный человек. Отвлеченно любить березки и говорить, что любишь Россию, петь про нее песни – это не любовь, а сентиментальность. И как многие отмечали, она очень часто граничит с жестокостью. Сейчас я готов даже поплакать над каким-то фильмом, но когда мне наступили на мозоль, я могу разорвать человека зубами при всей моей сентиментальности. Ложно считать сентиментальность добротой и любовью. Наоборот, всегда надо смотреть, что кроется за сентиментальностью. Может быть эгоизм, лень, себялюбие.

Молитва за страну воистину делает общими интересы страны и наши. Нельзя об этом забывать. В 1-м Послании к Тимофею апостол Павел пишет: прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков. Апостол говорит, что прежде всего нужно молиться за народ. Эти слова через века обращены к нам сегодня. Прежде чем помолиться за себя, нужно помолиться за народ. Вот здесь мы должны становиться гражданами мира.

Все мы сегодня говорим на иностранных языках, смотрим зарубежные фильмы, недавно не было никаких преград – люди перелетали из одного часового пояса в другой, с одного континента на другой. Но это не должно нас отрывать от почвы и делать какими-то космополитами, декадентами, что у нас нет Родины или она там, где уютно, тепло и сытно. Мы сегодня слышим такие высказывания в сети Интернет.

Очень едко над такой позицией насмехался известный поэт Владислав Ходосевич. Говоря про декадентов, символистов, он писал, что те, что считают себя гражданами мира (или что родина там, где его сытно кормят), на самом деле не декаденты и не символисты, не высококультурные люди, а просто буржуа, пошлые мещане, которые эту свою мещанскую пошлость приукрашивают какой-то экзотикой, приправляют ее перцем или какими-то специями. Не более того. Все это выглядит очень комично. Но общество разрушается, когда в нем начинают царить такие мысли, что человек оторван от корней, от почвы, от земли.

Отрыв от корней всегда делает человека оторванным и от Церкви. Церковь все-таки – это в первую очередь традиция. И когда потерял связь с родной почвой, родным языком, историей и теми событиями, которые происходили и происходят, то, конечно, отрываешься и от Церкви. Невозможно быть отвлеченным уранополитом, то есть гражданином Небесного Иерусалима, надо сначала быть гражданином своей страны и своего города, быть ответственным за место, где ты живешь, начиная с муниципалитета. Когда будешь гражданином своей страны, сможешь стать и гражданином Царствия Небесного. Но если на земле ты не научился быть гражданином своего города или села, то никогда не будешь и гражданином Небесного Иерусалима. Нельзя забывать об этом.

В Церкви здравая традиционность всегда граничит также со здоровым интернационализмом. В Церкви всегда все уравновешено. Мы не отрываемся от своей почвы, но при этом живем во Вселенской Церкви, обнимаем своей молитвой людей, не только говорящих с нами на одном языке. Православие обнимает разные народы. Тем более в России. Русская Православная Церковь включает в себя разные народы, которые говорят на разных языках. В истории Церкви наши миссионеры старались (и у них это получалось) нести Евангелие и вести богослужения на родных языках народов Сибири, Америки, Кавказа, Поволжья. И это действительно говорит нам о том, что русское православие воистину вселенское. Оно впитало в себя этот вселенский, не космополитический, а подлинный христианский интернационализм. Об этом тоже нельзя забывать.

Когда мы молимся о народе, мы молимся не просто о русском народе, а обо всех народах, которые сегодня входят в тело Православной Русской Церкви. Недавно мои знакомые прислали мне видео про крестный ход на Соловках. Почти на Крайнем Севере. Там поют «Господи, помилуй» на русском, греческом, румынском или молдавском – кому как нравится. Россия столько впитала в себя разных языков и народов... Нигде в мире вселенскость православия так не расцвела и не укоренилась, как здесь. Вселенскость, которая принимает в себя разные народы, нации, в том числе расы. В России есть для этого фундамент, и этим надо очень дорожить. Это должно укрепляться и утверждаться в молитве за свою страну, в которой живут люди разных наций.

Молитва за народ, как и молитва за ближнего, очень важна и полезна. Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорил, что молитва за ближних даже во многом полезней для молящегося, так как она очищает его сердце. Вдумаемся в эту аксиому. От чего очищает? От печали, себялюбия, треволнений. Когда мы начинаем молиться за ближнего, переживать за его скорби, наши собственные уходят на второй или третий план. Нам становится легче. Печали оставляют нас.

– Вопрос от телезрительницы Нины из Вологды: «Уже много лет не дает покоя вопрос: многие святые отцы говорят, что при молитве надо держать внимание в верхней части груди. Как это?»

– Речь идет о монашеской практике умной молитвы, которой начинали заниматься афонские подвижники. Это идет от исихазма. Но в мирской практике нам в первую очередь надо думать о том, чтобы суметь хотя бы внимательно прочитать молитвенное правило и не очень увлекаться тем, где находится сердце или душа. Не надо брать на себя какие-то чрезмерные ноши и монашескую практику перекладывать на свою мирскую жизнь. Это может быть не очень полезно, а иногда и вредно.

– А как молиться, когда мы находимся в настроении, что все плохо, когда преодолеваем испытания, когда плохо думаем о той стране, в которой живем? Сейчас мы часто встречаемся с таким мнением.

– В нашей личной молитве мы очень свободны. Если внутри есть какое-то чувство конфронтации, неприятия чего-либо, то можно это все излить в ней, начать с того, что поговорить с Богом о том дискомфорте, который есть внутри.  

Критический взгляд на ближних и дальних и на тех, кто управляет страной сегодня, – это очень легкая вещь. Критиковать мы очень любим и умеем. Мы знаем, как надо и как не надо. Поэтому сначала нужно помолиться о том, чтобы внутри воцарился мир. Недаром в утреннем правиле перед началом молитв мы читаем призыв успокоиться, немного постоять, чтобы чувства внутри улеглись. Сначала надо попросить Господа мира для своей души, а потом уже молиться обо всем мире. Это самое важное.

Трезвость мышления необходима в том числе и в молитве. Когда мы молимся с гневом, молитва не принимается. Даже если молимся о людях, которые считаются нашими врагами. Мы должны помнить, что такая молитва не очень угодна Господу. Нам надо молиться и за своих врагов так, как за близких. Если в семье есть человек, который оступился, заболел какими-то нравственными болезнями, то, несмотря на то что тяжело выносить его поступки, мы находим в себе силы молиться о нем с любовью, вымаливать его. Начинать надо с просьбы: «Господи, дай мне любви, чтобы я мог молиться». Советую именно так поступать в этой ситуации.

Что касается сложных ситуаций, которые случаются в обществе, в стране, в мире в целом, как раз они и заставляют нас больше молиться. Хуже всего переживаются трудные катаклизмы, если мы вместо молитвы сканируем новости, не изменилось ли за пять минут что-нибудь в новостной ленте, не поменялись ли какие-то события...

Если какие-то испытания посещают общество, народ, страну или даже мир, то надо не новостями заниматься, не проверять каждый раз монитор, а утверждаться в молитве. Во-первых, успокоишься, потому что постоянная проверка новостей очень сильно напрягает нервы. Человек уже не может ни молиться, ни полноценно работать, ни общаться. Гневливость, которая проявляется сегодня в обществе, связана с тем, что мы не молимся, а сканируем новостные ленты и ресурсы. Нас это накачивает гневом, раздражением, злобой. И эта злоба, к сожалению, обрушивается на наших невинных сродников, детей, матерей, отцов, жен или мужей, которые попадают под нашу горячую руку.

В любых сложных ситуациях и перипетиях, общественных и личных, лучше молиться, погружаться в молитву. Так будет больше пользы и для общества, и для твоей семьи. Как я уже сказал, будет пользы даже для тебя самого. По слову святого праведного Иоанна Кронштадтского, так очищается сердце.

Святитель Тихон Задонский говорил, что молиться за себя просто, потому что заставляет беда. А молиться за ближнего заставляет христианская любовь. С одной стороны, если сгустились какие-то тучи, конечно, что нам делать? Только молиться, а не ждать у моря погоды. Если вокруг темно, нужно молиться и стараться в этом локальном месте зажигать свет своей молитвой, добрым словом, участием, хорошим разговором, утешением. Если ты видишь, что всем страшно, неспокойно на душе – утешь их своим юмором, веселостью, расположением, участием, прояви внимание к своему ближнему.

А если мы только муссируем слухи и тем самым еще больше их гипертрофируем и приносим в семью, то она уже не может функционировать как домашняя церковь. Домашняя церковь должна молиться. Но мы уже не можем молиться, начинаем ругаться, бояться, впадать в какие-то страхования. Так разрушается мир в семье.

Разрушился мир в одной семье, во второй, в третьей – и вот мир разрушился во всем государстве. Если каждая семья вместо того, чтобы муссировать слухи, будет молиться и поддерживать друг друга, тогда воцарится мир в одной семье, в другой, в третьей, в четвертой – и все общество исцелится. Вот с чего надо начинать исцеление общества. А мы все хотим исцелять кого-то, поучать, давать советы. Дай сначала совет самому себе. Молись и трудись, как говорил святой Бенедикт. Достойно, честно трудись на своем месте, молись дома и по воскресеньям в храме.  

– На литургии мы слышим молитву о мире и защите православного мира от врагов. Молитва обращена священником в сторону горнего места, и, может, мы плохо ее слышим. А для нас она тоже очень важна. Как лично молиться за народ, страну и мир во время литургии?

– Во всем церковном богослужении и даже в тех молитвах, которые мы читаем постоянно о мире и победе над злом, нет ненависти. В церковном богослужении, ектенье и других прошениях мы молимся в том числе и о вразумлении тех, кто по каким-то причинам попал под власть и чары дьявола. В молитве нет ненависти. В молитве есть сострадание, в том числе к тем, кто в какой-то момент встал на сторону тьмы. Поэтому это не идет вразрез с христианским мироощущением, миропониманием.

Мы прекрасно понимаем и знаем издревле, что в мире есть князь мира сего. Он изгоняется крестом. А что такое крест? Почему мы обращаемся ко кресту, встаем под его защиту, подбегаем под его знамение? Потому, что крест – это символ жертвы. Недаром воины в Российской империи награждались крестами. Крест – это символ самопожертвования. Христос пожертвовал Собой ради нас. Это жертва любви. Темные силы не выносят жертвы любви. Они не выносят любви. Поэтому они и бегут от силы креста. В чем эта сила? В любви и самопожертвовании. Все это противостоит эгоизму, который есть у темных сил, в том числе в каждом из нас. Крестом, самопожертвованием, честным трудом (что тоже является крестоношением) мы изгоняем из себя это рабство греха, эгоизма, себялюбия – рабство тьмы. Когда мы берем на себя и несем крест молитвы, труда, утешения того, кому тяжелее, кто слабее, кто, может быть, впал в страх, в боязнь. Мы не должны запугивать его еще больше, а помолиться за него, помолиться вместе с ним, утешить его и поддержать. И тогда будет ощущаться наше соборное единство, которое начинается еще дома.

Недаром, когда мы идем на причастие, сначала мы молимся дома. Когда мы идем в храм на соборную молитву за страну, за народ, мы можем начать с того, что сначала дома помолимся и за мир во всем мире, и за наш народ, и за нашу страну, и за свой город, и за свою семью.

В христианстве племенные рамки расширены, и Израиль в христианском понимании – это все верующие люди, вся Церковь. К сожалению, в церковной истории были случаи, когда вселенское православие, христианство попирались какими-то узконациональными интересами. Но все это преодолевается трезвым взглядом на самого себя.

Если мы почувствуем, что у нас вдруг появилось какое-то пренебрежение, превозношение над кем-то, то здесь нужно уже понимать, что мы вывели себя за границы Церкви. Не тот человек, который нам не нравится из-за цвета кожи, разреза глаз, какого-то акцента, – он-то в Церкви, а мы сами выводим себя за границы Церкви, вселенского православия, потому что у нас есть какое-то превозношение над ним.

Мы знаем прецеденты в истории, и в современном мире племенная рознь, племенные языковые различия, может быть, какие-то слишком фольклорные увлечения ведут к тому, что тело Церкви разрывается в угоду каким-то политическим, национальным интересам. Конечно, это очень печально. Но мы должны извлекать из этого урок, а не только осуждать тех, кто сегодня ошибается, говорить им: блюдите, како опасно ходите.

Мир очень опасен, в этом мире можно заблудиться, можно попасть под чары темных сил через гордыню, которую вселяет в нас дьявол, и нам нужно начинать проводить границы, но только так, чтобы в результате мы себя не отгородили от Церкви и от Христа.

– Получается, чем хуже, сложнее ситуация, чем больше возникает вопросов, тем сильнее должна быть наша молитва? Ведь было время, когда все мы успокоились, все было хорошо, у нас было сытое благодушие. Может быть, сейчас как раз пришло время особой личной молитвы?

– В истории так всегда и было: когда приходили испытания, народ начинал молиться, вспоминать о Боге. Недаром у нас есть пословица: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Наше общество очень неоднородно, и мы видим, что вопреки традиции отцов, когда в сложные времена люди начинали усугублять свою молитву, сейчас часть общества начинает заниматься какими-то совсем другими вещами.

Люди задумываются, как им отделиться от своего народа, скрыться за границей, убежать от тех переживаний, которые выпали сегодня на долю нашего государства. Это совсем неправильный подход, но мы, к сожалению, видим такие ситуации. Когда посещают мысли об отделении себя от российского народа (не русского, а, подчеркиваю, российского народа), населяющего нашу страну; если человек – православный христианин, ему нужно задуматься, не отделяет ли он себя в том числе и от Церкви. Это тоже очень важный момент, который нельзя упускать из виду.

– Когда я прихожу в ваш храм, я всегда вспоминаю, как во время блокады люди со всего города приходили сюда, чтобы помолиться в воинском храме Димитрия Солунского. Скажите, когда мы обращаемся к Александру Невскому, Димитрию Солунскому, к святым воинам, должно ли это нам сейчас помогать или это просто перекладывание нашей собственной, личной молитвы на святых?

– Молитва к любому святому – это всегда прикосновение к его опыту. Если мы вспомним святого благоверного князя Александра Невского, то весь его опыт заключался в очень простых словах: «Не в силе Бог, а в правде». И когда мы молимся о поддержке, мы не просто просим, чтобы все наши проблемы волшебным образом разрешились, а чтобы мы сами изменились. Мы просим не только о том, чтобы нам сделали хорошо, красиво, комфортно, а чтобы поменялось наше мировоззрение.

Испытания даются нам еще и потому, что, может быть, наше сердце в какой-то мере ожирело, и нам нужно снять этот жир, эту накипь с наших сердец и душ. Так вот, мы молимся святому, чтобы он не только помог нам снова устроить комфортную жизнь, но чтобы поделился с нами своим опытом христианской жизни, а в случае с Александром Невским еще и опытом благочестивой христианской монашеской жизни.

– Вчера я был в Староладожском Никольском мужском монастыре. Там открыли памятник монаху Александру Невскому. И один человек сказал: «Что это такое – Александр Невский не с мечом, а с четками?» У него это вызвало удивление, чуть ли не шок.

– Но мы знаем, что многие князья заканчивали свою жизнь, свое светское житейское поприще так: принимая монашеский постриг.

– Например, Феодор Ушаков.

Сейчас ведется подготовка к канонизации Александра Васильевича Суворова. Скажите, насколько это важно для нас и как нам к этому относиться.

– Ничего необычного в этом нет, раз у нас есть почитание Феодора Ушакова. Я не вижу в этом чего-то нового, непонятного, зная жизнь полководца. Мы ведь помним, что он был христианином и ничего не делал без молитвы, и, конечно, его христианская любовь в первую очередь была обращена на то, чтобы сохранить жизнь солдата, воина, сына своего Отечества.

Он молился и тогда, когда ему было тяжело, когда его отстранили от управления войсками, и принимал это со смирением. То есть мы учимся у него не только аскетизму, который он проявлял во время своих военных походов, но и смирению. Если нас вдруг от чего-то отстраняют, мы сразу же начинаем бунтовать, а он не бунтовал, он ждал, когда придет время и его снова позовут на его поприще.

– Я очень надеюсь, что мы усилим свою личную молитву за нашу страну, за наших близких, за наших людей.

– Сегодня вечером все наши слушатели и начнут это делать вместе с нами.

– Да, именно так. Благословите наших телезрителей.

– С Богом, дорогие! Всех вам благ, помощи Божией, доброго здоровья, духовного и телесного!

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Анна Вострокнутова и Людмила Белицкая