Беседы с батюшкой. Что можно и нужно некрещеному человеку в Церкви. Священник Олег Герасимов. 22 сентября 2023

– Если не брать глубинного, догматического аспекта этого вопроса (действия Святого Духа в крещеном или некрещеном человеке), то с обывательской точки зрения мы среди взрослых чаще всего встречаемся не столько с некрещеными людьми, сколько с крещеными, для которых Церковь – просто досадное недоразумение. Когда начинаешь рассказывать о том, что в обязанности крещеного человека входит посещение богослужений, ежедневное совершение домашних молитвословий, регулярное причащение, то это вызывает недоумение. А пресловутое «Бог в душе» – это прямо такой фетиш, который сейчас слышишь очень часто.

Беда заключается даже не в том, что такие люди так себя позиционируют. Для меня, как для практика, беда заключается в том, что они настойчиво приносят крестить младенцев, чтобы в том же самом состоянии их и воспитывать. Человек сам когда-то в конце 1980-х – начале 1990-х годов крестился, потому что это было общее поветрие после безбожного времени. После этого крещения Церковь для него так и не стала родным домом, а он только иногда заходит свечку поставить, в молитве что-то попросить. При этом он считает, что этого для него вполне достаточно. Тем не менее такой человек говорит, что ему обязательно надо крестить ребенка. Ему задаешь вопрос: «А зачем?» Это интересный, провокационный вопрос, потому что вполне можно дождаться того, что в конце концов кто-нибудь пожалуется, что священник не соглашается крестить ребенка.

Я пытаюсь объяснить людям, что само по себе крещение, если не подходить к нему осознанно, может быть даже во вред. Если человек некрещеный и еще не дал обета идти за Христом, не дал обещания Богу, что он постарается перестать грешить, то с него и спрос будет совсем другой. Некрещеный человек таких обетов не давал. Понятно, что плохо жить во грехе, плохо, что ты обижаешь, блудишь, жадничаешь, осуждаешь и так далее. Это плохо и для крещеного, и для некрещеного. Но с некрещеного спрос меньше. Он пока еще не обещал этого не делать. У него пока еще сознание на уровне обывательского, просто общечеловеческого понимания, что убивать нельзя, воровать нельзя и так далее. Он может это делать, а может этого и не делать. И при этом получается, что он вроде как ответа ни перед кем не несет. Тогда как крещеный человек уже пообещал Богу, что он будет идти за Ним и будет стараться исполнять заповеди Христовы.

Люди, которые крестились даже в сознательном возрасте, но это через себя не пропустили, находятся в странном положении: будучи крещеными по форме, внутри они остаются как бы вне Христа. Они внутри себя не видят глубинной необходимости менять свою жизнь. Для них Церковь была и остается таким местом, где можно с Богом просто договориться: ты ставишь свечку, бормочешь какую-то религиозную форму – и все в жизни происходит так, как надо. Это фактически православный магизм, когда человек задает вот этот пресловутый, самый неудобный и неприятный для священника вопрос, куда поставить свечку и какую сильную молитву почитать, чтобы что-то такое произошло… Начинаешь пытаться человеку что-то объяснить, но встречаешь недоумение: «Зачем мне это все? Я сюда пришел для того, чтобы выпросить у Бога что-то для себя». Такому человеку, когда он сам приходит в храм, когда приносит ребенка крестить, очень сложно бывает объяснить, для чего это вообще.

Простой вопрос: «Зачем ты хочешь крестить ребенка?» – ставит в тупик. Человек отвечает: «Так положено. Я сам крещеный, у меня родители крещеные, и ребенок должен быть крещен». Для чего? А далее следует пресловутое: чтобы здоровенький был, чтобы кушал хорошо, чтобы спал хорошо, чтобы Господь дал ему ангела-хранителя. Это все происходит на уровне какого-то обывательского магического отношения: представляется какая-то неведомая сила, которая за меня все делает и помогает мне хорошо и комфортно устроиться в этой жизни.

– Вопрос телезрителя из Гомеля: «Можно ли молиться, подавать записки, подавать милостыню за некрещеного человека?»

– Общее церковное понимание сводится к тому, что за некрещеных можно молиться. Есть же в Евангелии слова Господни: Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Господь любит каждого человека, вне зависимости от того, крещен тот или нет. Поэтому молиться Богу, просить за человека, чтобы Господь его вразумил, можно за любого. Другое дело, когда речь идет о церковной молитве. В богослужебном случае это молитва, совершаемая на проскомидии, когда вынимаются частицы за членов Церкви. На жертвеннике стоит  тарелка на ножке, которая называется дискос. Потом она переносится на престол, и на нее эти частицы возлагаются. В центре стоит Агнец, который символизирует Самого Христа, и по сторонам от Агнца вынимаются частицы за Пресвятую Богородицу, девять частиц за святых, а также за живых и усопших. Эти частицы тоже символизируют собою Церковь Божию. Вот этот дискос – символ Церкви.

С этой точки зрения класть на дискос частицу, вынутую за человека, не принадлежащего к Церкви, не то чтобы нельзя, а это насилие над волей этого человека. Если он жив, он еще не дошел до этого. Если он умер, то при жизни он сам этого не хотел, то есть он сам не дошел до того, чтобы войти в ограду Церкви. Насиловать его волю, вынимая за него частицу и полагая ее на то место, которое символизирует Церковь, мы просто не имеем права. Это просто не соответствует Божией воле. Господь никого не принуждает, и мы тоже принуждать не можем.

А молиться за некрещеных, конечно, можно. Поэтому рекомендуются и домашняя, келейная молитва, и раздача милостыни, и вообще все, что может показать Богу, что этот человек вам дорог, что он заслуживает спасения. А уж как Господь решит, это не нам с вами решать. Он будет решать: спасется этот человек или не спасется, как это будет, будет ли это. Это все мы знаем только очень приблизительно, это не в нашей власти и не в нашей воле. Мы делаем только то, что можем. Я так понимаю, почему церковная молитва не принимается за такого человека.

– Может ли некрещеный человек жить по заповедям Господним, совершать все молитвы, читать Евангелие и прочее, но при этом находиться в таком состоянии ума, чтобы осознанно не принимать крещение? Ведь если человек читает Евангелие и молится, то очевидно было бы ему принять крещение. Возможно ли такое вообще?

– Мало того что возможно, я с таким и сталкивался. Дело в том, что, к сожалению, у нас достаточно часто встречаются такие случаи, когда служители Церкви, священники каким-то своим действием, какими-то словами могут создать негативное отношение к Церкви в целом. Такое бывает отчасти от того, что мы можем забывать, что мы представители Церкви, отчасти от того, что человек неосознанно отождествляет одного конкретного священника с целой Церковью. В этом смысле, например, показательна удивительная требовательность даже далеких от Церкви людей к нравственному облику священнослужителя. Все точно знают, каким должен быть священник: вот таким и вот таким, только что в воздухе не летать и фиалками не пахнуть. А так он должен быть абсолютно святым. Удивительно бывает, что некоторые, узнав, что священники – такие же люди, как и они, удивляются, оскорбляются, говорят, что Церковь не та. Думают, что священники должны быть небожителями.

Предположим, врач или учитель, попавший в неприятную ситуацию, вызовет осуждение только в свой адрес. А если в такую же ситуацию попадает священник, тут же говорят: «Все они в Церкви такие». Почему это так – для меня загадка, но я с этим сталкивался.

Поэтому некрещеный человек, имея предвзятое отношение к Церкви как к институту, как к человеческому установлению на земле, может какое-то время не находить мотивации войти в Церковь земную, отождествляя ее с нелюбимыми священнослужителями: мол, там эти пресловутые толстые попы на «Мерседесах». Он может чураться Церкви. Тем не менее, если человек действительно живет по совести, не лицемеря, так, как в его понимании должен жить порядочный человек, то Господь обязательно его к Себе приведет.

У меня был такой пример в жизни. Я причащал старенького дедушку, лежащего на смертном одре, который был коммунистом, но очень совестливым, честным. Были люди, которые искренне верили в идеалы коммунизма и искренне жили по совести. Вот этот дедушка всю жизнь так прожил. Он был крещен в детстве, но всю жизнь отвергал Церковь, потому что так научила партия. И вот он дожил до 90-летнего возраста, лежал на смертном одре, умирал. Его дети, внуки пришли в храм за священником, чтобы его причастить, потому что вроде бы он согласился. Я с ним поговорил, причастил его и уехал. Потом мне его дети рассказывали, как он сказал: «Не знаю, на небе я или на земле». У него улучшилось состояние, он сумел попрощаться со многими. Господь дал ему возможность причаститься, и он почувствовал благодать от Причастия на 92-м году жизни. Мне рассказывали, как он, будучи в гулаговских лагерях, бескорыстно помогал своим товарищам. Его товарищ вспоминал, как он снял с себя в мороз телогрейку и отдал ему, а потом даже не вспоминал об этом, не ставя себе это в заслугу. Он жил так, как нужно жить. И Господь сподобил его уйти по-христиански.

Если человек живет по совести, то, как бы он ни относился к Церкви, мимо Христа он не пройдет, это мое глубочайшее убеждение.

– Вопрос телезрительницы из Подмосковья: «Вы только что говорили, что мы крестимся потому, что так надо, а для чего – не знаем. В церковь ходим, свечи ставим, причащаемся, исповедуемся. Но все это внешнее. Как заслужить настоящую, искреннюю веру? Я верую, но толку-то от моей веры?..»

– Вопрос поставлен не очень правильно. Вера не заслуживается; это Господь прикасается – и у человека вдруг загорается сердце. Этого никак не заслужить. Господь стучится в сердце каждому, надо просто очень внимательно к себе прислушиваться.

Надо пугаться состояния, когда мы чувствуем, что все делаем правильно, постимся правильно, как говорил фарисей, отдаем десятину. Мол, я такой молодец, что еще чуть-чуть – и на моей фотографии можно рисовать нимб и приклеивать на иконостас. Вот если создается такое ощущение, это очень опасно; это означает, что человек не туда идет.

Должно быть ощущение: «Я недостоин Христа, но Он меня все равно любит». Тогда возникает умиление от того, что Господь любит меня таким, какой я есть, и желание для Него стать лучше. Не потому, чтобы другие люди смотрели и восхищались, какой я молодец, а потому, что Господь этого ждет, а я так Его люблю, что не хочу Его огорчать.

Когда это приходит, тогда вопрос о том, сколько раз надо вставать на колени во время службы, сколько раз причащаться и так далее, отходит на второй план. Он не упраздняется совсем, потому что это элементы церковной дисциплины и они важны, но это всего лишь форма, и если это не наполнено теплым и глубоким содержанием, то форма умирает.

У Салтыкова-Щедрина есть персонаж – Иудушка Головлёв, который идеально все исполнял, точно знал, сколько нужно класть поклонов, но при этом был отменным подлецом. Точно знать, какие молитвы читать в каких случаях, регулярно посещать богослужения – это хорошо, но это форма, к которой можно привыкнуть. Можно надеть на себя маску и внешне быть очень благочестивым человеком. Этого надо бояться.

Заслуживать ничего не надо, надо просто любить Бога. Это так просто и естественно – любить! И тогда тепло, которое затеплится в глубине сердца, покажет, что не зря мы ходим в храм.

– Вера – это как доверие Господу. Мы любим говорить: «Я верю! Я верующий!» Еще мне нравится фраза, когда мы о себе говорим: «Я воцерковленный христианин». Осталось только орден давать.

Хочется поговорить вот о чем. Когда на литургии говорится: «Оглашенные, изыдите», – в этот момент все некрещеные люди, которые проходят оглашение, должны выходить из храма. Видели ли Вы когда-нибудь, чтобы из храма выходили в этот момент люди?

– Видел, но они выходили по другому поводу и с другой мотивацией – потому, что устали, надоело, времени нет. Возглас «Оглашенные, изыдите» стал уже больше традиционным, это как бы дань традиции, дань преданию. Раньше был действительно институт оглашенных, и люди до определенного момента имели право находиться на службе, а на литургию верных уже не допускались, потому что происходило таинство, принимать участие в котором они не имели права. И они это очень глубоко понимали. В этом отличие людей древности от нас, современных. К сожалению, сейчас все потихонечку мельчает, формализуется.

Если условно представить, что в храме сейчас заставили бы людей некрещеных проходить оглашение, выходить из храма на возгласе «Оглашенные, изыдите», внешне это было бы очень красиво, но придать этому внутреннее содержание, мне кажется, уже невозможно. Потому что люди уже не так остро живут Христом, не так остро воспринимают необходимость и глубину веры в своей жизни. К сожалению, в наше время мы приходим к тому, что все должно крутиться вокруг нашего комфорта, устроенности в этой жизни. Даже самые воцерковленные и глубоко верующие люди не могут избежать соблазна попросить Бога, чтобы здесь, в этой жизни, было немножко полегче, попроще, чтобы не так давил крест на плечо.

Поэтому не стоит вопрос о том, чтобы вернуть институт оглашенных; пусть это будет данью традиции. Но люди должны понимать, откуда это родилось, должны углубиться в собственное ощущение и спросить себя: «А какое место я занимаю на богослужении? Чего я хочу, стоя два с половиной часа на литургии? Чего я жду от этого?»

– Вопрос телезрительницы из Ноябрьска: «Как Церковь относится к такому явлению, когда многие иноверцы приходят в Православную Церковь, принимают крещение? Насколько это у них глубинно и осознанно происходит, если они имели мусульманскую веру, а теперь переходят в православие?»

– Если речь идет конкретно о мусульманах, то могу сказать, что люди из этой религии, переходя в православие, очень глубоко обдумывают этот вопрос, они к этому относятся очень серьезно. И если уж мусульманин пришел с желанием креститься, то это дорогого стоит; это тот самый случай, когда к вере относятся очень серьезно.

Другое дело, когда это баптисты, или неопротестанты, или многочисленные ветви каких-нибудь американских пасторов, получивших какое-то откровение во сне и тут же организовавших свою церковь. Вот они могут приходить неосознанно.

В моей практике был такой очень неприятный случай. Во время Великого поста мы совершаем таинство Соборования. У нас храм маленький, всех прихожан я знаю в лицо, а тут пришли какие-то чужие люди. Из разговора с ними я узнал, что они не православные, а баптисты, которые ходят в какой-то молельный дом. Я спросил, зачем они хотят поучаствовать в православном таинстве. И ответ меня поразил: «А Вам разве масла жалко?» Они пришли помазаться на всякий случай, мол, вдруг здоровее будут.

Любые объяснения, что речь идет об участии в таинстве, которое совершается Святым Духом и в котором могут участвовать только люди, просвещенные крещением, они не принимают. Они начинают говорить, что тоже веруют во Христа, что ездили в Иерусалим, к Гробу Господню. При чем тут это? Вы можете ездить куда угодно, но в таинствах, в частности в таинстве Причастия и Елеосвящения (Соборования), могут принимать участие только люди, просвещенные крещением. Это незыблемое положение, аксиома. Но с точки зрения секулярного сознания так: «А что тут такого? Священник просто ходит и мажет кисточкой маслом на лбу и на руках».

Это тот самый случай, когда и слов сразу не находишь, потому что объяснения с догматической точки зрения они не принимают. Для них соборование – просто красивое действо, в котором они хотят поучаствовать на всякий случай, чтобы быть здоровыми. И тут становится горько. Ладно, эти люди не знают, но, к сожалению, практика соборования Великим постом тоже принимает искаженные формы, поскольку часто слышишь такое: «Я соборовался, теперь мне положено причаститься». Кем положено?..

Поэтому, когда иноверцы приходят креститься, дерзну предположить, что это более осознанно и глубоко, чем у православных людей, которые были крещены в детстве и просто привыкли делать так-то и так-то потому, что так положено. В этом смысле иной иноверец даст нам фору.

– У меня есть конкретный пример. Человек был, что называется, иноверец. Жена у него православная христианка, она ездила по монастырям в паломнические поездки, и он ее всегда возил. Однажды они приехали в Александро-Свирский монастырь, и она попросила мужа, чтобы он зашел в храм, где была открыта рака с мощами Александра Свирского. Он подошел к раке, и с ним произошло реальное чудо: он не понял, где находится – на земле или в раю. После этого он, взрослый человек, которому 45 лет, осознанно принял крещение. Потом они венчались. Вот такая история.

– Кто такие иноверцы? Мы же тоже, с их точки зрения, иноверцы. Это люди, которые ищут Бога; каждый по-своему. Человеку показалось, что он нашел Бога в своей вере, но через какое-то время он нашел в себе смелость и силы признать, что не прав, не стал упорствовать в своем заблуждении, принял откровение и нашел истинного Бога. Это очень дорогого стоит.

– Вы сказали: «просвещенный крещением». Я хочу на этом заострить внимание. Если мы просвещены крещением, это означает, что это просвещение в нас существует, даже если мы были крещены, будучи сорока дней от роду. Когда-то это может в нас проявиться либо нет. Можно вспомнить человека, который сейчас находится в мавзолее, – он тоже был крещен.

– По учению Церкви, в крещении нам дается благодать как залог. Есть замечательная притча. Некий человек увидел (то ли во сне, то ли в видении) лавку, за прилавком которой стоял Господь Бог, Который ему сказал: «Проси все, что хочешь, все тебе дам». Тот обрадовался, начал просить мудрости, богатства; в общем, всего напросил. Господь сказал: «Хорошо». Ушел и вернулся с маленькой коробочкой. Человек удивился: «Как? Туда все поместилось?» Господь сказал: «Я даю только семена. Все остальное ты должен сделать сам».

Крещение – это семя, которое нам дается. Как с ним поступить, как по жизни этот залог использовать – каждый человек решает для себя сам. Крещеный человек может этот талант закопать глубоко в землю, как в евангельской притче, а к концу жизни развести руками: мол, я ничего не приобрел. И жизнь прожита зря...

– У такого человека хозяин отнял талант.

– Что сделал хозяин, мы из притчи знаем. Но как будет на самом деле – посмотрим. Каждый до этого дойдет и даст отчет.

Есть ведь естественные таланты: например, голос, умение рисовать. Можно иметь хороший голос, но, не развивая его, не занимаясь, закончить тем, что петь в душе. Чтобы талант развить, рецепт прост: надо работать над этим.

И здесь то же самое: тот залог, который дается в крещении, мы должны развивать, должны идти к Господу. В каждом из крещеных людей свет просвещения действительно есть, а уж как каждый из нас этим пользуется – узнаем на Страшном Суде.

– Что можно некрещеному человеку в Церкви? И что ему нужно?

– Если некрещеный человек зашел в церковь, то совершенно очевидно, что он зашел туда не сам, Господь его каким-то образом привел. Бывает, человек бабушку под руку привел, которая попросила довести ее до храма. Это не бабушка попросила, это Господь человеку сказал: «Тебе вот сюда».

Некрещеному человеку в церкви можно все, кроме участия в таинствах. Можно ли стоять на богослужении? Конечно; даже нужно быть на богослужении. Нужно посмотреть и почувствовать, что это такое. Если человек захочет принять крещение, это станет образом его жизни. Можно ли прикладываться к иконам? Можно. Можно молиться? Можно. Все можно; нельзя только участвовать в таинствах. Допуск (условно говоря) к таинствам – это таинство Крещения. Дальше человек может и причащаться, и собороваться, и венчаться.

Если некрещеный человек приходит в церковь и говорит, что хочет креститься, я спрашиваю: «Ты точно в этом уверен? Почему ты хочешь креститься?» Человек отвечает, что есть какое-то влечение. Тогда я предлагаю ему свою будущую веру узнать поближе: походить на богослужения, помолиться, попробовать читать утреннее и вечернее молитвенное правило. То есть пожить немножко жизнью православного человека, ведь впоследствии он намеревается в нее облачиться.

Если это не будет претить, если человек почувствует влечение – крещу с удовольствием. Были люди, которые после этого крестились. Но были и те, которые попробовали и сказали: «Нет, еще не время». Что ж, ждем время.

Мысль: «Крестись – а дальше Господь поведет», – немножко лукавая. Ведь на человека сразу наваливается ответственность: приняв крещение, он уже не имеет права блудить, осуждать, обманывать, потому что он становится христианином, идет за Христом. Если человек не готов, я не могу на него сразу наложить такое бремя просто потому, что он что-то захотел или почувствовал. Узнай свою будущую веру.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Таисия Зыкова и Нина Кирсанова