Беседы с батюшкой. Богооставленность. Протоиерей Аркадий Петровцев. 20 декабря 2024

– Тема сегодняшней передачи: «Богооставленность. И почему некоторые люди уходят из Церкви». Это сложная тема. Причем сложная не только умозрительно, но и, к сожалению, очень реальная. Потому что есть люди, которые считают, что Бог их оставил, и они не видят смысла в том, чтобы ходить в церковь. Вы – священник с большой приходской практикой. Вы встречали много самых разных людей, в разных епархиях. Встречались с людьми, которые находятся рядом с боевыми действиями. Люди бывают разные… Вы встречали таких, что считают себя богооставленными? Что такое богооставленность, на Ваш взгляд?

– Таких людей, безусловно, приходится встречать. Наверное, самый запоминающийся случай произошел в тот период, когда я десять лет окормлял зону строгого режима в Брянской епархии (ИК №4 «Каменка»). За эти годы окормления мне довелось не просто побывать на зоне, в отрядах, но и в местах строгих условий содержания. Это так называемая тюрьма в тюрьме. Мне довелось увидеть людей со страшными глазами. Такие люди встречаются часто и в обычной жизни, и в той жизни, за решеткой.

– Вы же общались с ними как пастырь. Как Вы с ними общались, о чем говорили? Наверняка говорили с ними о Боге, о вере. Какие вопросы они задавали?

– Мой духовный отец батюшка Иоанн Миронов использует такую фразу: «Человека надо отогреть». В общении с людьми, которые чувствуют себя богооставленными, самое главное – это не разговор, а действие, направленное на помощь человеку в любом аспекте, в любом плане. После того как его отогреешь, уже могут быть и вопросы. А вначале человек, который считает себя богооставленным, просто закрытый. Его надо немножко открыть и проявить к нему любовь. 

– Когда мы говорим о богооставленности, это значит как минимум, что какие-то отношения с Богом были, был опыт общения с Богом. Или это просто было некое заблуждение? Потому что не может человек оставить Бога, если Тот прикоснулся к нему.

– Я думаю, что возможно всякое. Но чаще всего люди, которые считают себя богооставленными, так или иначе в какой-то степени были некогда частью Церкви. Кто-то из Оптинских старцев таким людям рассказывал притчу. Пришли люди и жаловались, что все плохо, в церкви плохо и где Бог вообще… А он говорит: «Рядом с моей кельей растет прекрасное древо. Оно весной расцветает, распускаются листья. Оно благоухает. Потом наступает осень, и листья ветер срывает и бросает в грязь. Так вот, вы – эти листья, которые упали, лежат в грязи и говорят, что все плохо». Суть этой притчи – причастность к этому древу. Некоторые из людей ведь некогда были красивыми листьями.

– Если мы разовьем эту притчу, получается, что когда на нас нападают всякие искушения, которые на самом деле испытания, мы чувствуем себя оторванными желтыми  листьями по осени, но мы же знаем, что будут новые листья, дерево весной снова зацветет, опять будет благоухание… И имеет смысл продолжать ждать, продолжать молиться, продолжать быть членом Церкви и не говорить о том, что мы оставлены Богом. Если это так, то тогда где найти силы ждать, когда думаешь, что ты уже неверующий, уже ушел из Церкви и богооставлен?

– Иногда бывает совершенно невозможно избежать чувства богооставленности. Вспомним крестные страдания Спасителя и Его возглас на кресте: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? Когда искушения превосходят человеческие силы, когда кажется, что они затмевают все светлое, то в этот момент чувство богооставленности может прийти даже к великим подвижникам. Поэтому я думаю, избежать его совершенно  невозможно, когда накрывает такая волна.

– Вопрос телезрителя из Санкт-Петербурга: «Я бы хотел обратить внимание на последние слова Иисуса Христа на кресте: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? По моему мнению, это абсолютная свобода, то есть независимо от Отца Он остался Ему верен».

(Далее диалог)

- Скажите, Вы сталкивались в своей жизни с тем, что думали, будто Бог оставил Вас?

- Нет! Я работал в церкви. Священники меня оставляли, а Бог – нет.

(Окончание диалога)

- Опять-таки мы вернулись к этой теме. В Вашей практике такое было, когда человек приходил к вере, в Церковь, приходил к Богу как раз от того, что на него наваливалось слишком много испытаний? Когда мы, наверное, можем считать оправданным то, что человек считает себя богооставленным. У Вас были такие примеры, когда человек приходил в Церковь от боли?

– Так в основном и было, и сейчас много людей, которые испытывают большие трудности в разных аспектах. У нас и пандемия была. Сейчас есть большие экономические трудности. Кто-то свои фирмы может еле-еле спасти, у кого-то все рушится. Люди приходят к Богу за утешением, за тем, чтобы испытать хотя бы какое-то облегчение. Таких людей очень много.

– Кто основные прихожане у вас в храме?

– Основные прихожане – это православные многодетные семьи, которые ходят все-таки по укладу, если можно так сказать. Такой уклад жизни. Это основа прихода, и она здоровая. Это сердцевина нашего прихода. Также есть и другие люди; и такие, которые приходят в трудностях.

– Много молодых людей?

– Достаточно много.

– Я знаю, что у вас случилась беда: сгорел дом трудолюбия. Это так?

– К сожалению, да. Свидетельство тому – фотографии на экране. Произошел несчастный случай: топили баню, и огонь перекинулся на крышу дома трудолюбия. Но мы воспринимаем это несчастье как подталкивание к каменному строительству, это, безусловно, промыслительно! Потому что в Церкви просто так ничего не происходит.

– Если в Церкви ничего просто так не происходит, то, соответственно, с нами, прихожанами, тоже ничего просто так не происходит?

– Даже волос не падает с головы.

– В этом случае что бы Вы могли сказать людям, которые оставляют Церковь и говорят: «А, все равно ничего не получается. Пойду домой смотреть телевизор, пить и веселиться»?

– Я бы обратил внимание на события 100-летней давности. Мы проходим какой-то очередной виток, который очень похож на то, что уже некогда было. Предреволюционные годы были очень похожи на время, в которое мы живем. Тоже многие люди разочаровывались в Церкви по той или иной причине, отходили от нее, были «толстовцами». Толстой, по сути, написал Евангелие без Бога. Это какой-то философский атеизм. Был грубый материализм, марксизм. Это эпоха, которую мы не только сейчас переживаем.

Что помогало 100 лет назад? Люди, жившие в том же Санкт-Петербурге, который стремительно катился к атеизму, имели светильник – святого праведного Иоанна Кронштадтского. Для сомневающихся людей, даже для тех, кто его испытывал или искушал, достаточно было к нему прийти и увидеть его. Я думаю, что ничего не поменялось с тех пор. Я бы посоветовал этим людям увидеть духовного человека. Для нас примером, как я уже говорил, является отец Иоанн Миронов, наш старец и великий подвижник. Приезжая к нему, люди оттаивают, отогреваются и, может быть, опять обретают веру, глядя на его старческий труд.

– Вопрос телезрителя Евгения из Белгорода: «В этой теме двоякое понимание: Бог ли оставил человека? Или человек оставил Бога? Поскольку Бог Своего Сына послал, чтобы спасти человечество, значит, Бог оставить человека не может. Дальше опять двояко: человек оставил кого – Бога или Церковь? В Церкви масса конфессий. Так кого же оставил человек – Бога или Церковь? Как Вы ответите?»

– Хотелось бы сказать, что верующий человек осуществляет свою веру только в общине. Нельзя быть неким монохристианином. В Церкви мы принимаем крещение, дома самому это сделать невозможно. В храме мы каемся в грехах, опять присоединяясь к Церкви, от которой своими же грехами отторгаемся. В Церкви мы причащаемся Святых Христовых Таин, принимаем таинство Соборования. В Церкви мы отпеваем усопших, дома этого никто не делает.

Я понимаю, Вы хотите сказать, что иногда человек от Бога не отрекается. Но отречение от конфессии, от веры ведет к угасанию человека и постепенному отходу от Бога, к сожалению.

То, что Бог никогда не отрекается от человека, – это так. Но иногда человек чувствует как бы медную стену: он искренне просит о чем-то Бога, но не получает. Такие случаи бывают. Как говорит апостол: просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений (Иак. 4, 3). Здесь много разных моментов. Когда человек испытывает такие трудные чувства, ему нужно помочь. Без храма, без общины зачастую человек не может справиться с этими вопросами.

– Евгений очень хорошо поставил акцент, что не Бог оставляет человека, а человек оставляет Бога. И в этом оставлении Бога человек ведь может дойти до кощунства. Сказано, что все прощается человеку, кроме хулы на Святого Духа. Если мы отрекаемся от Бога, это тоже хула на Святого Духа?

– Не всегда. Хулой на Святого Духа можно назвать сознательное противление человека Богу, сознательное богохульство, когда человек понял Божию благость и потом ее топчет. Зачастую те люди, которые кощунствуют, насмехаются над Церковью, Бога еще не познали. Есть такой библейский принцип: человека, которого отмыли, а он опять пошел в грязь, второй раз отмыть уже бывает невозможно. А бывает, человек впервые упал и еще из этой грязи не вышел. Таких примеров немало. Можно вспомнить Киприана и Иустину. Это и колдуны, и чародеи, и кто угодно. Актеры в римских театрах, играя, насмехались над кем-то, издевались, а потом приходили к вере. Таких случаев много.

– В современное время, к сожалению, мы видим, что люди начинают верить в какие-то гороскопы, используют карты Таро, что-то еще. Почему люди проявляют к этому интерес? Это желание приобщиться к какой-то тайне? Или это колдовство какое-то? Что это такое?

– Человек – такое существо, которое интуитивно ищет Бога. Но некоторым людям не хочется трудиться. Когда они узнают, что Царство Божие нудится, что нужно трудиться, то с печалью отходят, как тот богатый юноша из притчи, и идут более легким путем. Дай Бог, чтобы, походив кругами и поняв безуспешность попыток заменить духовность псевдодуховностью, они вернулись обратно в православие.

– Вопрос телезрительницы Елизаветы из Гомеля: «Когда у человека отнимается Божия благодать?»

– На самом деле это простой вопрос. Когда мы согрешаем, тогда благодать и отнимается. Зачастую мы это даже чувствительно ощущаем. Например, сделали что-то – и на душе темнота, мрак, сожаление о том, что сделали. Такое чувство всем нам знакомо. Это и есть то чувство, когда нас оставляет благодать.

– Звучит довольно страшно... Нам иногда кажется, что мы можем каким-то образом изменить свою жизнь самостоятельно. Когда мы читаем молитву «Отче наш», мы говорим: «Да будет воля Твоя». Но потом думаем: «Пусть лучше будет моя воля, потому что я-то знаю, что мне нужно». Каким же образом нам отсечь свою волю? Или она все-таки нужна нам, чтобы можно было по-настоящему понять и осознать Бога в своей жизни?

– Есть два пути духовной жизни, если говорить образно (на самом деле этих путей очень много). Есть люди, которые борются с чем-то: со страстями, с какими-то привычками, ограничивают себя во всем, утесняют. А есть люди, увлекаемые добрым духовным примером; и это позитивный путь. Если идти прямым духовным путем, то надо идти к духовному наставнику. Например, мы, как цыплята к курочке, бежим к отцу Иоанну Миронову и знаем, что его совет явно лучше, чем наше собственное мнение. Иногда приходишь с каким-то мнением, а получаешь совсем другой ответ и радостно меняешь свое мнение...

– Радостно?

– Постепенно, с годами. Сначала, конечно, приходится себя переламывать: хотел одно, а услышал другое. Но потом это становится радостным. Этот путь более удобный. Потому что бороться, постоянно себя переламывать – это очень трудно, я думаю. И мне трудно говорить об этом пути, поскольку я стараюсь идти именно духовным путем все эти годы с момента знакомства с отцом Николаем Гурьяновым в 1995 году и потом с другими нашими известными духовными наставниками: отцом Ипполитом (Халиным), отцом Ермогеном (Муртазовым), схиархимандритом Власием (Перегонцевым).

Буквально в понедельник мы были у батюшки Иоанна Миронова, и я спросил у него про дом трудолюбия, рассказал, что он у нас сгорел. И он сказал, что нам нужно строить новый, большой и каменный. Он спросил: «Сколько у вас там человек было?» Я ответил, что человек 20–30. И он сказал: «А нужно пятьдесят». И теперь мы полны позитивной энергии; трудная страница перевернулась, и мы прикладываем усилия к строительству нового дома трудолюбия. И волю нужно проявить обязательно, чтобы исполнить благословение. Тогда всё в радость.

– Вы сказали, что в этом доме трудолюбия жили в среднем 20–30 человек. Кто там жил?

– У нас насельники совершенно разные. Некоторые думают, что там люди асоциальные: из колоний, с улицы. Есть и такие. Расскажу такой случай. Жила молодая семья в городе; снимали жилье, приехали издалека. У них родился ребенок-инвалид. Супруга сказала, что не будет его забирать, а муж сказал: «Обязательно заберем». Жена поставила его перед выбором: «Выбирай: или я, или он». Муж ответил: «Конечно, я выбираю его, он не виноват». И вот он оказался один на съемной квартире с ребенком. Он обратился в соцзащиту, ему сказали: мол, раз не можете содержать ребенка, мы его заберем. Тогда он приехал к нам, жил у нас, работал водителем в нашем доме трудолюбия. Потом нашел ребенку маму. Теперь у них уже трое детей, они счастливо живут.

– В любом случае это люди с тяжелой судьбой. Но они не посчитали себя богооставленными, пришли в дом трудолюбия, который при церкви. Так?

– Я бы так не сказал. У нас живут люди, которые даже в доме трудолюбия считают себя богооставленными.

– Вопрос телезрительницы: «Я стала прихожанкой церкви, окунулась в православный мир всего четыре года назад. Бог коснулся моего сердца, за что я Ему очень благодарна. Я сама себя катехизировала, читаю Священное Писание, святых отцов, «Добротолюбие», являюсь прихожанкой церкви рядом с домом. Но накапливаются какие-то вопросы, которых раньше не было, и не с кем поговорить, не к кому обратиться. Батюшка на исповеди торопится, хочется быстро ему все сказать, потому что за тобой очередь. И после службы тоже неловко к нему подходить, задерживать, ведь у него семья. Везде читаю в книгах, что нужно советоваться с духовным отцом. И Вы тоже сейчас рассказываете о духовных отцах. Как люди их находят? Как это вообще бывает? Расскажите, пожалуйста».

– Духовный отец – как и земной отец, с ним очень глубокая связь. Вы сказали, что посещаете храм около дома, вам удобно туда ходить. Это мотивация совсем неправильная. Мне всю жизнь приходилось ездить к духовному отцу очень далеко. Вот в понедельник мы проехали 500 километров в одну сторону и обратно, то есть всего тысячу километров, чтобы получить духовный совет по поводу дома трудолюбия. А некогда приходилось ездить из Брянска 1200 километров.

Духовный отец – это тот, кому вы полностью доверяете, на кого откликается ваша душа. Это человек, мнение которого для вас важнее, чем собственное. Все это очень личное, поэтому никогда не нужно торопиться. Лучше съездить дальше, но быть уверенным в том, что совет, который будет дан, пойдет на пользу.

– А куда ехать? Где найти духовника? Что нужно сделать: помолиться Богу и попросить, чтобы Он помог найти духовника?

– Нужен и труд. Можно сравнить это с тем, как мы ездим в автосервис или к врачу. Все это методом проб и ошибок. Съездили туда-то – плохо сделали, едем еще в какое-то место, пока не находим то, где нас все устраивает.

– Автосервис можно найти по рекламе. А вот духовника по рекламе не найти.

– Отчего мы, будучи молодыми людьми, ездили к отцу Николаю? Духовная реклама тоже есть. Была слава, что есть такой старец. И со всей России, со всего мира люди к нему ехали.

– Вы к нему ездили, уже будучи священником?

– Еще до священства. По благословению батюшки Николая Гурьянова я и принял священство.

– Что он Вам сказал?

– Сказал, что мне нужно ехать в Брянскую область и рукополагаться. Я думал, что Брянская область находится в Белоруссии, даже не знал, что это Россия. Вот так удивительно бывает.

– Вернемся к вопросу о доме трудолюбия. Вы сказали, что даже люди, которые живут в доме трудолюбия, все равно считают себя богооставленными. Когда общаются люди с разными взглядами на эту проблему, не возникает каких-то проблем в отношениях из-за этого?

– Все бывает. Даже в семье бывает всякое. Каких только случаев не было... Например, прошлой зимой был такой случай. Привезли человека на вокзал, он без ног. Какое-то время он у нас прожил и был всем недоволен, говорил: «Мне у вас очень плохо, ищите мне другое место. Не найдете другое место, я удавлюсь». Представляете, какое заявление? Мне пришлось жестко поступить, ведь такие страшные вещи он говорит. Я сказал вслух нашему церковному водителю: «Михаил, завтра утром после дойки коров отвезешь этого человека обратно на вокзал, раз ему здесь плохо». Утром Михаил поехал на дойку, я его спросил: «Как он там?» Он говорит: «Молчит, тихо сидит». Взрослые хуже, чем дети, потому что уже много страстей. Такие не уживаются. Все равно он уйдет. У него и чувство богооставленности, и недовольство всем миром. Он инвалид, считает, что он никому не нужен, и все воспринимает негативно. И такое бывает. Но, слава Богу, таких меньшинство.

– Я был в разных домах трудолюбия, разных реабилитационных центрах и видел очень много людей, которые так или иначе пострадали от своих страстей. Что интересно, в каждом из этих центров и домов трудолюбия день начинается с молитвы. У вас такая же практика? Или есть люди неверующие?

– Наш дом трудолюбия очень похож на монастырь. Были такие случаи, когда человек хотел в монастырь, а батюшка Иоанн советовал жить в доме трудолюбия. У нас почти монастырский устав. Раз в неделю общая литургия; утро начинается с общей молитвы, и вечером все собираются и сами читают молитвы вслух. В течение недели проходят беседы с батюшками. Послушания раздаются как в монастыре. В общем, почти что монастырь. Если человек неверующий, мы его тоже возьмем. У нас, например, был один мусульманин. Если человек хочет у нас быть, мы его, конечно же, возьмем, но заставлять молиться не будем, человек сам должен к этому прийти. Если человека этот ритм жизни не будет устраивать, будет тяготить, он найдет другое место, уйдет. Остаются те, которые хотят жить именно в православном ритме. Происходит естественный цикл. После пожара нам поступали предложения от других центров разместить людей у них. Большинство строго сказали: «Мы никуда не пойдем, мы уже нашли свое место». Мне было очень приятно это слышать.

– Люди постятся?

– По-разному: кто-то пост соблюдает, кто-то нет. Принуждать нельзя, даже в монастырях. Было такое, что духовные старцы, приезжая в монастыри, ругали настоятелей, потому что у них ничего нет. Говорили: «Как же человек сможет осуществлять свой выбор воздержания, если ничего нет? Он вынужден поститься, а это должно быть произвольное действие». Поэтому мудрые игумены в монастыре ставят пищи несколько больше, чем нужно, чтобы человек мог добровольно воздерживаться и подвиг воздержания был зачтен.

– Мы сегодня говорили о богооставленности. Что можно сделать, чтобы опавший листок снова стал зеленым? Каким образом это сделать? И способны ли мы на это?

– Хочется вспомнить высказывание митрополита Антония Сурожского о том, что с Богом можно повстречаться только тогда, когда увидишь Его в чьих-то глазах. Поэтому я желаю всем встретить таких духоносных людей, в глазах которых они увидят Бога и поверят, что Он есть.

– Кстати, у отца Иоанна Миронова, несмотря на то что ему 98 лет, глаза абсолютно молодые и ласковые. Это, конечно, удивительно. Хочется услышать от Вас совет: в чем радость? Я смотрю на Вас и вижу, что Вы радостный человек. Откуда берется радость? У человека, который чувствует богооставленность, нет радости. Как ее вернуть?

– Написано: вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (Евр. 11, 1). Когда то, чего мы ожидаем, осуществляется, это дает такие силы и такую радость! И эту радость уже не отнять. Поэтому всем хочется пожелать такой радости.

Хочу сказать, что даже сейчас у нас есть небольшая возможность иногда принимать людей. Если вам некуда деться, приезжайте в Ропшу. Всех мы, конечно, не разместим, но кого-то сможем. И попробуем поделиться с вами этой радостью.

– Ропша, храм Петра и Павла. Апостолы Петр и Павел как раз здесь очень помогают. Потому что путь от Савла до Павла мы, наверное, тоже должны пройти. И слезы апостола Петра тоже должны быть в наших сердцах... Благословите наших телезрителей.

– Божия благодать да пребудет со всеми нами.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Таисия Зыкова и Нина Кирсанова