– Сто сорок пять лет Российскому обществу Красного Креста на Урале. Большая дата. Как начиналось это движение?
– Красный Крест на Урале – одна из первых организаций, возникших в России; 3 мая (по старому стилю) 1877 года прошло первое организационное собрание, куда вошли представители горной администрации, духовенство, судейские, купцы. Они и составили Общество попечения о раненых и больных воинах, которое в 1879 году было переименовано в Российское общество Красного Креста. Представительство было очень высокое. Достаточно сказать, что епископ Екатеринбургский Вениамин, а потом епископ Екатеринбургский и Ирбитский Христофор входили в пятерку почетных членов этого Общества, наравне с основателем движения Красного Креста Анри Дюнаном, который тоже согласился быть почетным членом этого Общества. Вот с этого все началось.
– Сразу была задана высокая планка.
– Конечно. Начиналась русско-турецкая война, и надо было что-то делать, помогать раненым.
– Какими событиями отмечена работа Красного Креста на Урале? Мы уже говорили в прошлой передаче, что после революции все было непросто...
– До революции было два направления: Красный Крест работал во время войн и между войнами, можно так сказать. Если говорить о войнах, то все началось с русско-турецкой войны. Тогда на Урале начались первые сборы вещей, денег, пожертвований, чтобы поддержать наших воинов. Что касается русско-японской войны (1904–1905 годы), то здесь уже Красный Крест развернулся в полную силу. Надо сказать, что Красный Крест и Православная Церковь оказались очень близки по своим задачам, целям, и такое содружество, единение оказалось очень ценным.
В русско-японскую войну в Екатеринбурге был организован лазарет на пятьдесят коек, при монастырях были открыты небольшие лазареты. Например, при Верхотурском монастыре был открыт небольшой лазарет. Дело в том, что поезда с ранеными проходили через Екатеринбург, и часть раненых оставалась здесь.
Чем ситуация на Урале отличалась от той, которая вообще была в России? Благотворительных организаций было очень много. Горное управление организовывало сборы, какие-то благотворительные акции; Православная Церковь, Красный Крест, другие различные организации, которые тогда были на Урале, старались в едином порыве организовать помощь, и она была очень эффективна. Очень много давал Урал. В медицинской части Верх-Исетского завода стали обучать медицинских сестер, сестер милосердия. Потом они ехали на фронт, где активно участвовали в боевых действиях, спасая раненых. Вот такое массовое движение.
Еще одна интересная деталь. На Урале все эти организации, прежде всего Красный Крест, очень тонко реагировали на ситуацию. Когда возникала необходимость – тут же создавались какие-то комитеты. Например, во время войны был создан специальный комитет помощи сиротам, комитет помощи бедным, комитет помощи матерям и женам воинов. И эти комитеты выполняли очень серьезную работу. Уже тогда начались кружечные сборы в храмах (по решению Синода Красному Кресту разрешалось в храмах собирать средства для воинов).
Во время Первой мировой войны на территории Екатеринбургской области уже было развернуто 215 различных лечебных учреждений (лазаретов, небольших реабилитационных центров) и более двухсот различных мест сбора гуманитарной помощи, куда стекались огромные средства, пожертвования буквально со всего Урала. Кроме этого, лазарет от Екатеринбурга на 50 коек работал в Варшаве; там же был открыт госпиталь на 200 коек. Более того, были подвижные лазареты, которые перемещались по фронту, оказывая помощь раненым.
Вообще Урал в военные годы проявил себя с лучшей стороны. И, конечно, Православная Церковь во всем поддерживала эти стремления. Священники активнейшим образом участвовали в войне (были на фронте военными священниками), причт, послушники были мобилизованы в армию, монахи шли в армию духовниками. Вот такой был всенародный подъем. И это движение привело к очень хорошим результатам, много раненых на фронтах удалось спасти благодаря лазаретам и госпиталям, которые были организованы в Екатеринбурге под эгидой Красного Креста.
– Прежде чем поговорить о том, чем занимался Красный Крест в отсутствие войн, хочется уточнить один момент. Вы сказали, что создавались специальные комитеты, чтобы прорабатывать конкретные вопросы. Например, возникало большое количество детей, оказавшихся без родительского попечения, создавался специальный комитет и начиналась точечная работа. Это был вызов времени. Потом что было с этими комитетами?
– Возникала какая-то другая ситуация – и они тут же перестраивались, сосредотачивая внимание на новой проблеме. Отличие Красного Креста на Урале заключалось в мобильности. Была именно мобильность. И такие комитеты создавались буквально по всему Уралу.
– Успевали вовремя отреагировать на происходящие события.
– Да.
– И второй момент. Вы сказали, что было разнообразие различных организаций. Православная Церковь, Красный Крест, горная администрация. Получается, что люди тогда не конкурировали, а просто работали в разных плоскостях...
– Представители каждой организации составляли ядро Красного Креста. И каждый занимался своим направлением. Кто-то занимался сбором вещей. Матушки священников, например, шили обмундирование, руководили детскими приютами – у них это хорошо получалось. Другие занимались чем-то другим. Было распределение...
– Здоровая координация совместных усилий.
– Конечно.
– То есть люди не были предоставлены сами себе.
– Нет. Все обладали полной информацией. Комитет заседал достаточно часто, чтобы распределять работу.
– Благодаря Вашему рассказу становится понятно, чем занимался Красный Крест во время войн – организацией помощи раненым. А в мирное время?
– Дело в том, что Урал не имеет богатых сельхозугодий и с периодичностью раз в десять лет случаются неурожаи. Причины: жаркое лето, слишком холодная и бесснежная зима и так далее. Поэтому на первое место выходила борьба с голодом.
Первый удар голода на Урале пришелся на 1891 год, когда людям буквально нечего было есть. Запасы еды оставались только до октября или ноября, а потом наступал голод. А семьи же были очень большими в то время. Рабочие бунтовали, были голодные бунты. Конечно, в такой ситуации надо было что-то делать. И деятельность Красного Креста была направлена на борьбу с голодом: из тех районов, которые более-менее имели достаток в продовольствии, перемещали продукты в голодные районы. Была договоренность о беспошлинном поступлении из-за границы зерна и всего необходимого. Без пошлины – это не значит бесплатно. Все оплачивалось Горным управлением и Обществом Красного Креста.
Очень большую роль здесь сыграла и Православная Церковь. Синод постановил организовать при каждом приходе комиссии по борьбе с голодом, которые занимались распределением продуктов. В каждом приходе по всему Уралу были организованы такие комиссии, во главе которых стояли, как правило, священники, и все поступающие продукты (зерно, муку и так далее) распределяли, зная, кому в конкретный момент это более необходимо...
Вот такое распределение помогало пережить страшные голодные годы. Голодных смертей на Урале все-таки не было, хотя неурожайные годы были. С помощью Красного Креста, горного руководства и других организаций удавалось сгладить голод.
Но, как правило, голод влечет за собой эпидемии. Это холера, брюшной тиф, сыпной тиф, дифтерит. Поскольку с юга поступали беженцы, на Урале появилась даже проказа. И все усилия Красного Креста были брошены на то, чтобы остановить эпидемии. Каким образом можно было их остановить? Только путем объяснения людям, что нужно делать, что делать нельзя, как кипятить одежду, избавляться от насекомых. И так далее. Этим занимался Красный Крест через своих представителей на местах...
Очень остро стояла проблема смертности детей. Была колоссальная смертность среди детей. И Красным Крестом был образован специальный союз по спасению детей.
В 1905 году открылись первые ясли на Урале. В 1910 году открылась первая детская больница. Открывались приюты.
В этой работе огромную роль сыграли монастыри. Ново-Тихвинский монастырь пожертвовал очень большие денежные средства на борьбу с эпидемиями. Кафедральный собор (которого сейчас, к сожалению, уже нет) тоже пожертвовал огромную сумму. И была договоренность, что пока продолжался голод и эпидемии, а потом и во время войны, каждый приход, каждый монастырь отчисляли два процента на оказание помощи. То есть проводилась колоссальная работа.
– Я Вас слушаю и понимаю, как нам сейчас трудно представить, что такое голод. В наших условиях можно зайти в любой магазин и увидеть изобилие продуктов. А тогда даже тушенки и крупы не было...
– Я немножко помню послевоенные годы. Питание было очень скудным. Не было муки. Дети вместе с родителями выстаивали километровые очереди. Номер очереди писали на ладони. Помню, мука была серая, не очень качественная. И детей передавали как эстафетную палочку. Подходит твоя очередь – а у тебя трое детей (на человека давали по килограмму муки). Подходит очередь следующего – и у него тоже трое детей...
– Но это ведь не для того, чтобы люди обогащались.
– Нет, конечно. Представляете, что такое килограмм муки, когда вообще больше ничего нет?.. Голод был, может быть, не до такой степени, как в 1891–1892 годы, но похоже...
Потом голод на Урале был в 1910–1911 годы. В 1921 году в Поволжье был просто тотальный голод. То есть каждые десять лет голод повторялся. Но если раньше удавалось как-то сгладить голодные годы благодаря Красному Кресту, благотворительным организациям, то в 1921 году Красного Креста уже не было, благотворительности не было.
– Вы упоминали об общинах сестер милосердия. Какие общины были на Урале?
– У нас были две общины сестер милосердия: Екатеринбургская и община Красного Креста во имя Архистратига Михаила. Они отличались по количеству сестер: в Екатеринбургской общине было примерно 150 медицинских сестер, во второй общине – примерно 40 сестер. Но эти две общины работали очень эффективно.
– Как Красный Крест пережил революционный и послереволюционный периоды?
– В прошлый раз мы говорили о том, что это было страшное время. К сожалению, должен сказать, что на Урале это было особо страшное время. Урал ведь сначала не принял большевиков, никакой поддержки они не получили. Здесь было казачество, были чешские войска. Урал как бы отвернулся от большевиков, и за это потом поплатилось огромное количество людей.
Достаточно вспомнить «знаменитого» Ермакова, который расстрелял не только всю царскую семью, но еще несколько близких к царской семье людей. Ни за что убил дядьку царевича Алексея: тот пришел в аптеку за каким-то лекарством, чем-то не понравился Ермакову – и он пристрелил его. Ермакова называли «человек-маузер».
Был такой командарм: Иона Якир. Он дал распоряжение уничтожить казачество на Урале. Не казаков. Не с ними война была, а с казачеством. Надо сказать, что тут сыграла роль дивизия Василия Ивановича Чапаева, после которой от станиц казаков просто ничего не оставалось – пустое место. А казаки вместе со своим скарбом уходили на юг, их преследовали. В конце концов жалкие остатки уральских казаков оказались в Монголии.
– Настолько далеко?
– Да. Не буду сильно усугублять этот момент, только приведу слова английского консула, который был здесь, в Екатеринбурге, во время этих событий. Он говорил, что расстрелянных мирных жителей на Урале сосчитать невозможно. В Перми было расстреляно 25 священников, архиепископ Пермский и Соликамский Андроник похоронен заживо. То, что было на Урале, трудно себе представить, это какое-то нечеловеческое избиение. Бастовали рабочие, они не хотели принимать эту власть. Жесточайшим образом подавляли восстания.
Священники вообще страдали ни за что. Расстреляли настоятеля и весь причт за то, что они встретили восставших крестьян колокольным звоном. А просто это было четыре часа дня, начиналась вечерняя служба. Естественно, колокола звонили к вечерней службе. Но всех расстреляли. То, что Российский Красный Крест перестал существовать, совершенно понятно. Лазарет на пятьдесят коек, который здесь был, вместе с Колчаком уехал на восток. И было запрещено заниматься благотворительностью.
А что еще должен делать Красный Крест? Благотворить. Что должна была делать Православная Церковь? Благотворить. Это всем было запрещено. И даже в 1921 году, когда патриарх распорядился собрать деньги на помощь голодающим, эти деньги были просто реквизированы, а попытка сбора пресечена немедля.
– То, что Вы рассказали, заставляет глубоко задуматься. А как проявил себя уже советский Красный Крест?
– Советский Красный Крест – это совершенно другая организация. Он появился в 1928 году, окончательно сформировался на Урале. В 1928 году было первое общее собрание. Хотя раньше были попытки создания Пролетарского Красного Креста, но как-то это все не оформлялось. В 1920 году вышло постановление, отменяющее сочетание «сестра милосердия», стали называть просто «сестра», потом «медицинская сестра». И надо сказать, что изменились даже сами задачи медицинских сестер. Если раньше они должны были благотворить, милосердствовать, духовно окормлять (это все входило в их обязанности), то теперь они, как патриотки, должны были оказывать политическое влияние на своих подопечных.
Советский Красный Крест проявил себя неплохо. Но кардинальное отличие в том, что это была массовая организация. В 1914 году во всей Пермской губернии в комитет входило 246 человек, и они все это организовывали. А в 1928 году уже было 23 тысячи членов Красного Креста. Стали организовываться сандружины, санотряды, санпосты на предприятиях. Это хорошо. То есть люди привыкали к чистоте, порядку. Были соревнования медицинских отрядов. Потом началось движение «Готов к санитарной обороне» – общее в Советском Союзе (естественно, оно было и на Урале). В школах – движение «Будь готов к санитарной обороне». Там тоже создавались и санитарные посты, и санитарные отряды. Маленькая копия большого движения.
Какие задачи ставились, кроме медицинской подготовки сандружинниц? Советский Красный Крест занимался подготовкой медицинских сестер в мирное время и, конечно, в военное, особенно в Великую Отечественную войну. Там эта подготовка шла очень эффективно, быстро, насыщенно. Эффект был очень высок. Достаточно сказать, что в Екатеринбурге было сорок девять госпиталей во время войны. Причем большинство этих госпиталей было хирургического профиля. Вы представляете, что такое ухаживать за тяжелым хирургическим больным после операции, во время реабилитации? Это все обеспечивал советский Красный Крест, который поставлял туда медицинских работников, санитаров. Медицинские сестры уходили на фронт, там проявляли себя очень достойно. Среди тех сестер, которые пришли с войны, очень много награжденных орденами, медалями. Наши сестры, воспитанные в советском Красном Кресте, проявили себя только с лучшей стороны.
– Хотелось бы поговорить о современном состоянии Красного Креста.
– Я должен сказать, что наша организация – Свердловское отделение Российского общества Красного Креста – одно из самых сильных отделений вообще в России. В семнадцати городах есть отделения Красного Креста.
Причем здесь важно отметить: там не просто взрослые люди, умудренные опытом, есть тринадцать молодежных организаций. То есть это волонтеры Красного Креста. Эффект от их работы трудно с чем-то сравнить. Возьмите, например, центры оповещения во время ковида. Они обслуживали 62 тысячи вызовов, это совершенно колоссально.
Идет эффективное обучение по оказанию первой помощи. Тоже уже обучено больше шести тысяч людей. Создан центр по обучению первичной помощи. И там регулярно будут проходить эти занятия. Причем обучаются не только индивидуально, но готовятся инструкторы по оказанию первой помощи, люди для проведения мастер-классов по оказанию первой помощи. Сейчас такое время, когда можно ожидать чего угодно. Это может быть и какая-то техногенная или природная катастрофа. И если человек умеет правильно оказать помощь, то может спасти жизнь другому.
Мы говорили о волонтерах паллиативной помощи. Они тоже оказывают колоссальную помощь по уходу за тяжелыми больными, за умирающими, по обучению родственников уходу. То есть работа Красного Креста совершенно разнообразна.
Кроме того, сейчас идет спецоперация на Украине. Сто сорок девять тонн гуманитарной помощи уже отправлено туда. И надо сказать, что в центр гуманитарной помощи каждый день привозят и привозят грузы. Это тоже очень важно. Это элемент благотворительности, который, как и в предыдущие исторические годы, объединял людей в едином порыве. То, что мы видим сейчас, – это как раз тот самый единый порыв, который приводит к таким результатам. И то, что в этом участвует молодежь, – это самое главное, потому что молодые получают опыт милосердия, благотворительности. Это им в жизни пригодится.
Поэтому я считаю, что сейчас Красный Крест на подъеме. Еще в пяти городах будут организованы отделения Красного Креста. Я думаю, что они будут во всех городах. В начале образования советского Красного Креста был такой лозунг, что на всех предприятиях, заводах, в городах и селах обязательно должны быть ячейки Красного Креста. В принципе, так и должно быть. Потому что это люди, обученные оказанию первой помощи, умеющие организовать благотворительную поддержку, знающие поименно всех, если это село, например.
Сейчас у меня в Аятском формируется такая организация Красного Креста. Все знают друг друга. Предполагается гуманитарная помощь туда, потому что там много многодетных, пожилых, которые уже не могут обрабатывать даже свои маленькие участки около дома, не могут купить себе приличную одежду. Все это будет сейчас решаться через Красный Крест. Я думаю, что это правильно.
– Это хороший пример того, что даже если какие-то люди сомневаются, куда эта помощь идет, можно приехать и посмотреть, что помощь доходит до адресатов.
– Конечно. У нас есть геронтологическое учреждение, там пятнадцать тяжелых пожилых больных. Есть полностью лежачие. Они сделали свой заказ: просят какую-то одежду, подушки, еще что-то. Сделаем. Тем более что Православная Церковь всегда была к этому очень близка. И то, что сейчас подписал от имени Собора наш митрополит Евгений с Красным Крестом, – это большое дело. Наш губернатор стал почетным членом Красного Креста. Это возрождение того, что было когда-то. То есть это та самая благотворительность на высоком уровне (уже даже не на материальном, а больше на духовном). Это то, что сейчас нужно.
Ведущий Тимофей Обухов
Записали Нина Кирсанова и Елена Кузоро
В петербургской студии нашего телеканала на вопросы отвечает священник Александр Асонов, настоятель храма во имя всех святых на Гатчинском кладбище, глава Отдела по связям с общественностью Гатчинской епархии. Тема беседы: «Общее горе: как пережить и не навредить ближнему».
Православный телеканал «Союз» существует только на ваши пожертвования. Поддержите нас!
Пожертвовать
Этот день в истории. 29 марта
День ангела. 29 марта
Церковный календарь 29 марта. Священномученики Трофим и Фал Лаодикийские
Евангелие 29 марта. Свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля
Читаем Апостол. 29 марта 2024
Допустимо ли не причащаться, присутствуя на литургии?
— Сейчас допустимо, но в каждом конкретном случает это пастырский вопрос. Нужно понять, почему так происходит. В любом случае причастие должно быть, так или иначе, регулярным, …
Каков смысл тайных молитв, если прихожане их не слышат?
— Тайными молитвы, по всей видимости, стали в эпоху, когда люди стали причащаться очень редко. И поскольку люди полноценно не участвуют в Евхаристии, то духовенство посчитало …
Какой была подготовка к причастию у первых христиан?
— Трудно сказать. Конечно, эта подготовка не заключалась в вычитывании какого-то особого последования и, может быть, в трехдневном посте, как это принято сегодня. Вообще нужно сказать, …
Как полноценная трапеза переродилась в современный ритуал?
— Действительно, мы знаем, что Господь Сам преломлял хлеб и давал Своим ученикам. И первые христиане так же собирались вместе, делали приношения хлеба и вина, которые …
Мы не просим у вас милостыню. Мы ждём осознанной помощи от тех, для кого телеканал «Союз» — друг и наставник.
Цель телекомпании создавать и показывать духовные телепрограммы. Ведь сколько людей пока еще не просвещены Словом Божиим? А вместе мы можем сделать «Союз» жемчужиной среди всех других каналов. Чтобы даже просто переключая кнопки, даже не верующие люди, останавливались на нем и начинали смотреть и слушать: узнавать, что над нами всеми Бог!
Давайте вместе стремиться к этой — даже не мечте, а вполне достижимой цели. С Богом!