Читаем Добротолюбие. «О хульных помыслах». Священник Константин Корепанов

«Я увлекся хульным помыслом». – Уже немало времени тому, как ополчился на тебя бес хульный, погубляющий души, которые приемлют его. Он уловил тебя за гривну (цепь на шее – страсти), чтоб умертвить тебя. О, да не даст ему Бог мой места исполнить на тебе волю свою (2 Тим. 2, 26). – Но не отчаивайся. Се предстоит тебе Бог, приемлющий покаяние твое. Пробудись от прелести пленения, – и прежде всего угаси гнев и раздражительность, зная, что они приводят человека к пагубному хулению на Бога; приобрети же смирение, опаляющее демонов, послушание, открывающее Сыну Божию вход в человека, веру, спасающую человека, надежду непосрамляющую, любовь, не допускающую человека отпасть от Бога. Ты не позаботился о сих добродетелях, а напротив избрал себе противоположное – гнев, раздражительность и совершенную погибель – вышеупомянутое хуление. Но потрудись исправиться, взирая на благость Божию и помышляя, сколько благ Господь. – Прошедшее прощено тебе, но исправься отныне. – В течение сорока дней приноси покаяние Богу, делая ежедневно по три поклона и говоря: «прости меня, хулившего Тебя, Бога моего!» И исповедуй Его злохулившими устами твоими, трижды в день говоря: «Слава Тебе, Боже мой, и благословен еси вовеки, – Аминь!» – И не впадай в то же снова, чтоб не случилось с тобою чего-либо худшего. От нечувствия сердца ты пришел в гнев, а от гнева перешел к тому, что отступил от Святого Причащения: будучи пленен совершенно, впал и в ров хулы. – И если бы не предварила рука человеколюбивого Бога и молитвы святых, то душа твоя впала бы в пагубу отчаяния. Се, чрез меня малейшего говорит тебе Бог: согрешил ты, – не греши более. Молись и о прежних грехах твоих. Бог милостив и при желании нашем (исправиться) прощает нам грехи.

Вот такой замечательный абзац. Наверно, он ни о чем, и слава Богу, что ни о чем. Проблема эта была, есть и будет. И, к сожалению, будет встречаться все больше и чаще. Но блажен человек (а таких подавляющее большинство членов Церкви), который ничего об этом не знает.

Это не значит, что он хороший, что ему не с чем бороться, не в чем каяться. Но милостив Господь; слава Богу, что люди в большинстве своем этой проблемы не знают.

Но есть состояние, при котором на человека находят хульные помыслы как бы непроизвольно, как бы не по его воле, не по его желанию. Скажем, смотрит он на икону Христа, и рождаются в голове какие-то образы скверные, страстные, неприличные, глупые, гневные, раздражительные… Все это вместе называется хульными помыслами.

У этих хульных помыслов есть общая черта: человек не хочет этого думать, не хочет этого чувствовать, не хочет ощущать этих мыслей, этих слов, этих образов, но сделать он ничего не может, и все они направлены против Христа или святых, изредка и против Божьей Матери.

На самом деле это состояние очень болезненное, очень мучительное, и блажен, кто этого не знает. Но есть люди, которые знают. И как мы понимаем, речь идет не только о простых  испорченных мирянах, но даже о человеке, много лет подвизавшемся в монастыре. Бывает, такое случается, и в наших храмах бывают такие люди.

Представьте себе ситуацию: вы хотите, казалось бы, с искренним воодушевлением подойти к иконе, поставить свечку, поднимаете глаза и не можете молиться, буря скверных, гадких, ругательных помыслов просто сметает все, вы даже свечку поставить не можете, не то что помолиться.

Это может быть не только в храме и связано может быть не только с иконами. Это, естественно, может быть и в келье. Всякий раз, когда человек собирается помолиться, как только он произносит слова «Отче наш» или «Господи, помилуй» (или хочет сказать «Господи, Иисусе Христе» и дальше произнести Иисусову молитву), закончить он не может, потому что его сметает волна сокрушающих помыслов, несмиренных помыслов, не просьба о милости, а волна раздражения, негодования, обращенная к Богу. Человек не имел такого намерения.

Есть люди, которые богохульствуют, потому что ненавидят Бога всеми фибрами своей души, примерно так же, как ненавидят Его бесы. Это не про то. Есть богохульники, есть богоборцы, есть безбожники и прочие люди, которые могут говорить всякие-всякие гадости про Христа, и про святых, и про Матерь Божью, и ничего у них не случается. Это не про то.

Речь идет о том, что человек верующий, человек, скажем условно, боголюбец, человек благочестивый, но то, что бы ему хотелось сделать, он сделать не может. Он не может помолиться, сразу с ним происходит что-то совершенно невообразимое.

Это состояние очень болезненное именно потому, что ты не хочешь всех этих мыслей думать, не хочешь, чтобы все эти образы входили в твое сознание, но они входят. Я бы даже сказал, что они не входят, а врываются, просто срывают с петель двери и врываются, вламываются во внутренность человека, и он ничего не может с этим сделать, не знает, как этому противостоять. Здесь и ставится вопрос растерянности: что делать человеку, если с ним такое случилось?

Здесь преподобный Варсонофий Великий категорично определяет причину хульного помысла. Она не одна исходя из мыслей и свидетельств других святых отцов. Это может быть гордость, превозношение, когда человек допустил мысль гордостную, так или иначе равняющую его с Богом, а то и ставящую выше Бога. Человек проглядел этот помысел, проглядел это вползание хульного духа, и все. Чтобы смириться, он начинает терзаться хульными помыслами. Они, как собаки, как волки, налетают на человека, в кровь изрывают его душу, и он ничего не может с этим сделать.

Не представляете, как это тяжело, как это невыносимо больно и трудно… Ведь все равно каждый верующий человек желал бы некоего благоговейного трепета перед своим Богом. А вместо этого ощущает, что он как бес.

Естественно, когда бес хулы отходит от человека, оставляя его измученным, израненным, подавленным, человек не знает, как вести себя дальше. Он расстроен, растерян, уничтожен, раздавлен, словно каток его переехал, потому что он же воспринимает эту мысль за свою. И даже если это совсем не его мысли (а чаще всего именно так и есть), но он их думал, они были в его голове, они наваляли там всякой гадости и мерзости, осквернили, испоганили все внутри человека. Они ушли сами, но человек остался оскверненный, истерзанный.

Он, строго говоря, не несет за это ответственности, он не отпал от Бога за то, что мыслил эти помыслы, Бог не разгневался на него за ту мерзость, что он думал против Бога, но человеку от этого не легче, и сейчас он думает совсем не об этом.

Но здесь преподобный Варсонофий Великий говорит о другой причине, по которой бывают эти помыслы, – это гнев и раздражение. Человек, с которым это происходит, сознательно выбирает модель поведения, поступки, заведомо противоположные тому, что он должен делать.

Нам сказано: научитеся от Мене, яко кроток есть и смирен сердцем и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29). И нам заведомо известно, что Бог ждет от нас прощения, любви, милосердия, кротости, терпения недостатков ближнего, но человек, зная, что он должен это делать, сознательно выбирает иную модель поведения, тогда с ним и происходит описанное в этом абзаце, он отдается на истязание, на мучение хульным помыслам, которые Бог использует в качестве обличения этого человека.

Здесь надо разуметь, понимать, что, конечно, мы гневаемся, раздражаемся, гордимся. Но это можно делать потому, что так произошло, это случилось, потому что мы такие люди. А можно делать потому, что мы сознательно делаем такой выбор.

Представьте себе, человек сидит на спектакле и его душит кашель. Он не хочет кашлять, ему неприятно это состояние, это болезненно, он не может сдержаться. Он понимает, что этим он мешает всем. Люди шикают на него, но что он может сделать? Он хочет смотреть спектакль дальше, но кашель его душит. В конце концов его принуждают уйти из зала. Страшно страдая от этого состояния, он пьет какие-то таблетки, лекарства, снадобья, чтобы кашель прошел и он мог вернуться в зал. Плохо? Плохо. Мешает? Мешает. А что сделаешь, если такая немощь, болезнь напала на него?

Другое дело, когда человек сидит на спектакле и спектакль ему не нравится. Все кругом смотрят внимательно, а его это раздражает. Можно встать и уйти. Но нет, он начинает шумно кашлять, кашлять... На него шикают, а он кашляет. А что сделаешь? Ведь никто не в состоянии взять и вывести его. Он демонстрирует, что он больной, а на самом деле он просто притворяется. Он сознательно кашляет, чтобы сделать плохо людям.

Так же бывает и со страстями. Бывают страстные состояния, которые нас мучают, мы не хотим этого, но это случилось. Мы сорвались, накричали на человека, излили на него гнев по поводу какого-то его косяка, его ошибки, неприятности. И тут же, как только гнев излился, мы думаем: «Ну что ты натворил? Не мог сделать иначе, что ли?» И мы уже через пять минут или позже приходим, звоним или пишем: «Прости меня, я погорячился».

Страстное проявление? Страстное. Грех? Грех. Но мы не контролировали себя. Мы – страстные существа и совершили плохой поступок необдуманно, именно потому, что сердца своего не контролируем. Мы неправильно сделали, но эта неправильность владела нами, мы были несвободны от этой страсти и по страсти поступили.

А совсем другое, когда у меня вполне хорошее настроение, мирное. Человек совершил ошибку. Я могу сказать: «Да ладно. Не смущайся, исправь, и все нормально будет». Но я думаю: «А что это я его буду прощать? Зачем? Пошел он довольный! Ишь ты! Ну погоди, сейчас я тебе устрою!» Я завожу себя сам и начинаю на него кричать. Я сам себя ввожу в состояние гнева. Не потому, что я разгневался, а я именно выбираю страсть гнева, чтобы сделать больно этому человеку. Я специально завожу себя, чтобы в состоянии гнева наговорить этому человеку как можно больше гадостей. Я сознательно это выбрал. И когда я это сделал, то удовлетворенно смотрю на результаты своей работы. «Ха, ревет. Ну и ладно! Теперь будет знать, как ошибки делать. Пусть исправляется!»

И все. И никакого прощения, никакого сокрушения по этому поводу ни перед Богом, ни перед людьми человек не испытывает. И вот за это человек отдается мучителю, отдается мучающему его хульному бесу, потому что он, не имея никакого порыва, никакого страстного движения внутри своего сердца, возмущающего его ко гневу, сам произвольно, не будучи зависимым, добровольно выбрал этот грех.

В целом в рамках грехопадения, наших грехов, наших страстей это очень важная вещь. Мы порой не всегда задумываемся, почему мы вообще становимся страстными и зависимыми. Ведь когда-то же мы были свободными.

Скажем, человек решил однажды выпить алкоголь. Выпить не потому, что его попросили друзья, не потому, что была компания, что его заставляли и кричали: «Ты же мужик! Давай! Слабо?» Не потому, что ему было плохо, что он устал, что больше ничего нет, а ему страшно тяжело (разные эпизоды есть), а просто поэтому: дай-ка попробую. «У меня все хорошо, чудесно, я не устал, у меня нет ни тоски, ни печали, меня не зовет никто в компанию, меня не мучает одиночество, я просто хочу попробовать. А каково это: взять и напиться?»

И вот тогда наступает самое страшное состояние: я думаю, что я свободен, хочу просто это попробовать и добровольно отдаю себя в руки страсти. У меня нет никакого оправдывающего действия, я не печален и не радостен, я не в компании, меня никто не заставляет, никто не вдохновляет и не убеждает, я добровольно, просто так отдаю себя в лапы этой зависимости. И тогда зависимость будет мучительной.

Сегодня будет стояние Марии Египетской, вернемся к этому эпизоду. Одно дело, когда девочка соблазнена молодым развратным человеком, как в романе Ф. М. Достоевского «Бесы». Или как Соня Мармеладова пошла на это для того, чтобы помочь своей семье свести концы с концами.  Или как преподобная Мария, которая в юности ушла на панель просто потому, что этого хотела.

И вот тогда, когда человек делает это сам, добровольно, не будучи соблазняемым и принуждаемым, зависимость от этой страсти становится зверской, суровой, железобетонной.

И так же получается и здесь. Человек добровольно, не будучи принуждаемым к этому
состоянию ничем, а в результате своего свободного решения (в чем и упрекает здесь преподобный Варсонофий своего корреспондента) добровольно выбирает это самое зло. И за это он получает наказание, средство исправления, за это его мучает этот хульный бес, потому что он сделал зло добровольно.

Если бы это происходило с человеком за любую гневность, все бы мы от этого страдали.
Но, слава Богу, только те, кто ради причинения зла другому человеку сам
добровольно вводит себя в состояние гнева, не будучи к этому побуждаем каким-то
движением эмоций или чувств. Тогда происходит то, что происходит, и это в какой-то
степени мне представляется справедливым.

Сознательно избранное раздражение есть недовольство творением и, стало быть,
недовольство сотворившим его Творцом. И поэтому так глубоко поражает оно душу
человеческую.

Сердце покрылось мутью, человек взъелся и кричит сейчас не в порыве чувств и эмоций, а потому, что действительно недоволен творением, а стало быть, возмущен его Творцом. И это возмущение Богом вполне сознается именно как возмущение Богом; не движение эмоций и чувств, а движение только ума. Ни к чему больше человек не побуждается, просто он как бы рисуется, выпендривается; играючись, говорит страшные слова перед Богом, не боясь: «Что мне за это будет? Имею право высказать свои мысли по этому поводу».

Вот за эту дерзость перед Богом, за сознаваемый бунт перед Богом под маской человека, который как бы верующий, человек и получает такое вознаграждение, такую муку: хула насилует его, обуревает, показывая, что модель его поведения не безвинна, он не безвинно страдает. И здесь преподобный Варсонофий об этом очень хорошо говорит: он схватил тебя за цепь страсти, но ты не отчаивайся, пробудись от прелести плена, угаси гнев и раздражительность, знай, что они и есть ключ к тому, что с тобой происходит.

Нужно не просто покаяние в том, что ты подвергся нападению хульных помыслов, нужно покаяние в том, что ты сознательно выбрал неправильную модель поведения. Ты должен категорически раз и навсегда отказаться от возможности раздражения при любых обстоятельствах. У тебя нет другого выхода, ты должен перестать раздражаться на всех, всегда, всю свою жизнь, иначе от тебя эта хульная страсть не отстанет.

Записала Инна Корепанова